Игра в кино (сборник)

После спектакля я пошел за сцену, хотя, отправляясь в Вильнюс, дал себе зарок не делать этого — зачем ставить в неловкое положение актеров и режиссера появлением в театре автора — «предателя родины»? Нет, я не собирался открывать им свое инкогнито, я планировал тотчас после спектакля вернуться из Вильнюса поездом в Москву и даже загодя, еще в Москве, купил себе на эту дорогу бутылку хорошей пшеничной водки — чтобы в ночном поезде напиться в одиночку после последнего в моей жизни театрального спектакля. Однако все наши благие зароки пасуют перед простым словом «хочу!». Во всяком случае, мои зароки…

Я захотел прикоснуться к своей славе, я захотел хоть на минуту обняться с ней.

Я прошел за кулисы, нашел там гримерную актрисы Майоровой и, скупо постучав, распахнул дверь.

— Подождите, я занята! — недовольно сказала актриса; она сидела перед зеркалом и снимала накладные ресницы.

— Ничего, мне можно. Я автор, — нагло сказал я, входя.

— Автор чего?

— Автор этой пьесы. «Любовь с первого взгляда». Я пришел сказать вам, что вы замечательная, гениальная актриса. Спасибо вам! У меня нет цветов, поэтому вот вам вместо них! — С этими словами я поставил перед ошарашенной Майоровой бутылку водки «Пшеничная», поцеловал ее в щеку и — сбежал из театра на вокзал.

Через час поезд Вильнюс — Москва уносил меня из Литвы, через десять дней самолет Москва — Вена увез из СССР меня и мою сестру Беллу с ее дочкой от Любви с первого взгляда.

А что же Вета (Ветка, Веточка)? Как видите, судьба фильма и пьесы выдавила из фабулы этой главы и эту фиалку с улицы Горького — да, даже ее, которая любила меня, как никто другой! Но разве не так же было и в жизни? Разве ради тех треклятых киносъемок, редсоветов и редколлегий, озвучаний и монтажа не бросал я своих возлюбленных, не оставлял их на вокзальных перронах, у входов в метро и даже на их жарких постелях? Разве не срывался я по первой же телеграмме в Одессу, Свердловск, Краснодар, Ленинград, Паневежис, в заполярные тундры под Салехардом и на Соловецкие острова? Азартная игра в кино уводила меня от женщин, загсов и нормальной жизни, как алкаша гонит из дома жажда к спиртному, а игрока тянет к рулетке. Когда из очередного вояжа, уж не помню откуда — из Питера? или с Соловков, со съемок «Юнги Северного флота»? — я вернулся в Москву и, еще не зная, где буду жить, перво-наперво зашел, как обычно, на Центральный телеграф за своей почтой «до востребования», меня ждал там конверт без обратного адреса, а в конверте письмо:

«Мой дорогой, любимый, единственный! Я ищу тебя везде — и в вашем болшевском Доме творчества, и в гостинице „Пекин“, и даже на „Мосфильме“. Но нигде тебя нет, ну нигдешеньки! На „Мосфильме“ какой-то дурак сказал, что готов тебя заменить… А мне очень плохо, я плачу и хожу по улицам, как слепая. Что мне делать, Боже мой, что же мне делать? Если ты получишь это письмо до 5 сентября, позвони моей подруге Кате по телефону 152-17-40. А после пятого уже не звони, прошу тебя! Целую крепко-крепко, пока еще твоя-твоя Вета».

Кажется, было начало октября. Я подошел к телефонным кабинкам, нашел свободную, бросил в автомат двушку и набрал номер. Трубку сняли сразу, на первом гудке, и я услышал на том конце провода какой-то шум и музыку, а поверх него высокий и хмельной женский голос:

— Алле?!!

— Катя? Извините, нет ли у вас Веты?

— Веты? Счас! Вета-а-а! Тебя! — И через паузу совсем другой, низкий Веткин голос, ее осторожное: — Алло?

— Вет, это я. Я только что прилетел и получил твое письмо… Алло! Вета! Ты слышишь меня? Вета!

— Я слышу. Не кричи. Ты опоздал. Хотя нет. Ты можешь меня поздравить. Сегодня моя свадьба, прямо сейчас. Прощай, мне нужно идти к нему!

И — гудки отбоя, гудки отбоя, гудки отбоя.

Я стоял с трубкой в руке и все медлил повесить ее на рычаг. Девушка, которая с первого взгляда полюбила меня — нищего, бездомного неудачника, девушка, которая приходила ко мне в пустую комнату над спортивным магазином на улице Горького и — на голом полу, на продавленном диване, на пыльном подоконнике и на моем единственном стуле — любила меня так, как никто не любил меня ни до, ни после этого, — эта девушка, эта Вета-Ветка-Веточка выходила сегодня замуж. Потому что нигде меня не нашла, нигдешеньки. Ведь я был занят. Предельно занят. Я делал кино.

Глава 4 Краснодарская невеста