Игра в кино

– Спасибо, старик! Вот увидишь, я сниму гениальный фильм! Но я тебя прошу: никогда не приезжай на съемки. Гений на площадке должен быть один!

Я вздохнул и уехал в Москву, в свою комнату на улице Горького. Вета – без всякого телефонного звонка – появилась в ней только дней через десять. Она выглядела испуганной и жалкой, словно воробей, влетевший в вашу форточку с сорокаградусного московского мороза. Отогрев ее чаем с коньяком, я услышал совсем иную, куда более прозаическую историю любви с первого взгляда.

4. Лужина, Шендрикова, Теличкина, Русланова и Удовиченко

Да, жизнь, словно дразня нас, драматургов, выстраивает порой самые пошлые и банальные любовные треугольники. Конечно, мне льстило, что в меня влюблена эта девочка. Оглядывая свою жизнь, я даже не могу припомнить, кто еще одарил меня такой именно по-девичьи беззаветной и самозабвенной влюбленностью. И надо же было случиться, что именно в это время в нее, Вету, маленькую и на первый взгляд невзрачную фиалку, тоже кто-то влюбился. И – как! До исступления и даже – до преступления! Впрочем, и этому есть, наверное, объяснение. Как говорил Резо Эсадзе на худсовете, первая любовь пронизывает вас каким-то волшебным светом! И влюбленная девушка – пусть даже самая невзрачная – вдруг озаряется этим светом изнутри, словно лампа, с которой стерли пыль и которую включили. Чем сильнее она влюблена, тем ярче свет, сияющий из нее, и тем больше летит на этот свет мошкары.

Он, мой конкурент, влюбился в нее с первого взгляда и – по уши! А она, чтобы охладить его пыл, сказала ему, что сама влюблена, занята. Но это его не остановило. Он был молодым инструктором райкома партии – той самой партии, которой принадлежала власть в этой стране. Вся власть, над всеми! И, как армейский ефрейтор, который, как известно, самый главный начальник в армии, он – инструктор райкома партии – тоже считал, что его власть равна власти Брежнева и Андропова, вместе взятых. Поэтому он просто выследил Вету возле ее училища, уговорил сесть в райкомовскую черную «Волгу» и увез на какую-то подмосковную дачу, где трое суток держал взаперти и насиловал. А через две недели, когда выяснилось, что Вета беременна, он поехал к ее родителям и красиво – с цветами и вином – попросил у них руки их дочери.

А Вете сказал, что, если она ему откажет или сделает аборт, он с помощью своих друзей в КГБ и в прокуратуре посадит в тюрьму и ее отца, и меня – за нарушение паспортного режима…

Скажу вам честно, я не поверил ни одному ее слову! Женщина, уходя к другому, порой способна выдумать историю почище Шекспира! И вообще мне было 35 лет, и я к этому времени уже выслушал больше женских отказов, чем знал сюжетов по учебникам мировой драматургии. Но когда через несколько дней раздался телефонный звонок и мужской голос, представившись следователем милиции, велел мне зайти в районное отделение с паспортом, я понял, что это уже не романтическое кино о любви с первого взгляда, а суровая советская жизнь, где правят бал вовсе не Феликс Миронер, не Резо Эсадзе и даже не Фрижетта Гукасян, а рядовой инструктор райкома партии. В моем паспорте не было московской прописки, и за нарушение паспортного режима мне грозил – ну, не тюремный срок, конечно, но… Впрочем, при большом желании инструктор райкома и его друзья могли сделать что угодно.

Как сказал поэт, «любовная лодка разбилась о быт».

А тем временем фильм «Любовь с первого взгляда» только отплывал от бумажных берегов сценария – на «Ленфильме» начинались кинопробы.

И именно в эти дни я, заглянув зачем-то во ВГИК, наткнулся там на Ларису Удовиченко.