Игра в классиков

Такой же чёрный забор в коросте остатков старой краски, гостеприимно распахнутая настежь калитка с заросшей тропинкой к крыльцу, которое лет пять назад было зелёным. Или, может, синим. Крашеным оно раньше было. У порога вкопан лемех от плуга, о который участковый сразу стал очищать подошвы своих сапог, снимая целые пласты глины.

- Дарья, тут к тебе! - аккуратно постучал он в дверь.

Та поддалась - не закрыто, но он остался стоять на крыльце, засунув руки в карманы форменных брюк и наклонив голову, будто вслушиваясь во что-то.

- Кто там? - прозвучало из тёмного дверного проёма.

- А то не видно что ли? Комиссия к тебе, Дарья. Вот, из горкома и исполкома, значит...

- Чего это - комиссия? Никак, насчёт газа?

Газ деревне обещан был ещё в прошлой пятилетке, но руки у газовиков не дошли буквально самую малость, хотя трасса магистральная прошла совсем неподалёку, прямо возле шоссейки, то есть метрах в двадцати от крайних домов села.

- Нет, Дарья Антоновна, мы к вам по письму, - шагнул вперёд молодой худой и высокий инструктор горкома.

- Какому письму? Я же ничего не писала!

- Люди пишут, Дарья..., - прогудел участковый. - Люди пишут. А мы, следовательно, комиссия. Поняла?

- Лю-у-уди? Да, что они могут написать-то?

- Вы позволите нам войти? - опять вмешался инструктор, отодвинув в сторону замершего на крыльце участкового.

- А чего же... Проходьте. Только у меня тут беспорядок, не убиралась я, комиссию не ждала...

Все четверо, ещё потоптавшись и потопав каблуками на крыльце, протиснулись в дом. Тут и правда никакого порядка не было. Тёмный зал без окон, заменяющий прихожую, какой-то мусор и пыль на полу, а у стены стоял большой алюминиевый молочный бидон, на который тут же уставились пришедшие. И запах...

- Фу-у-у... Чем это у тебя тут, Дарья... Фу-у-у...

Женщины только судорожно сглатывали и всё косили глазом на инструктора горкома: долго он ещё тут будет думать? Все же и так ясно!

- Да, чем-чем... Вон, Шарик мой сдох на днях. Никто вас у калитки потому и не встретил, - пригорюнилась хозяйка, в темноте встречающая гостей .

- Шарик, говоришь...

- Дарья Антоновна, - снова вмешался инструктор. - Я должен разобраться с письмом.

- А кто пишет-то? Поглядеть можно?

- Не шуткуй, Дарья. Лучше сразу скажи: самогоновку гонишь? - участковый вертел в руках фуражку, как бы не зная, куда ее деть.

- Издеваетесь, да? Смеётесь над одинокой женщиной? Какая самогонка, когда у нас в сельсовете "зона трезвости"?

- То есть, ты вот при комиссии честно и прямо заявляешь, что самогоновку не гонишь? Так я понял?

- Да!

- А бидон вот этот самый...

- А бидон я купила в совхозе. Все официально, через кассу. У меня и накладная есть!

- Ну, тогда извини, Дарья Антоновна, что помешали тебе, побеспокоили, - и участковый, чуть подвинув в сторону инструктора горкома, шагнул на улицу.

Следом выскочили обе женщины.

Инструктор, постояв в недоумении, кивнул на прощание хозяйке и тоже вышел:

- Вы куда? - бросил он в спину спускающемуся по ступенькам участковому.

- Назад, куда же. Вишь, сама говорит, что не гонит самогоновку. Так и ответим в акте. Так, дамочки?

- Ну..., - замялись в неуверенности "дамочки".

- Не понял. Вот же брага поставлена - видели?

- Бидон видел. Брагу не видел. И вы, между прочим, брагу тоже не видели.

- Так, посмотреть же можно. Вон бидон-то, на самом виду, считай!

- А вот ордера на обыск нет у меня. Может, у вас такое право есть - по домам шариться?

- Но я думал, что вы...

- А вы не думайте, здоровее будете. Мы по письму пришли. Мы с хозяйкой говорили. Она нам ответила. Что вам ещё надо?

- Ну, в принципе-то...

- Не в принципе, а в натуре. Нет самогоновки. Так Дарья сама сказала. Так и пишите. А шариться по домам - это не ко мне. Это ордер надо.

И он размашисто зашагал к калитке. А выйдя из неё, оглянулся вокруг и вдруг повернул налево.

- Так куда же вы?

- Мне ещё тут надо посетить кое-кого. Это же мой участок. А вы той же дорогой, по краешку, по краешку - до дому. Акт я в сельсовете потом подпишу, как зайду.

Руку к козырьку, кивок женщинам, и участковый удалился, больше не оглядываясь.

- Нет, а, правда... Мы же права такого не имеем, - вступилась за него библиотекарша. - Ну, пришли вот. Спросили...

- Что, и запаха не слышали?

- Так ведь, Шарик...

- Эх, - обречённо махнул рукой инструктор. - Ну, пошли тогда в сельсовет. Будем писать ответ на письмо.

...

Дарья вышла на крыльцо. Даже помахала на прощание оглянувшемуся от забора инструктору. А что? Парень молодой, видный, при должности. Чего бы и не помахать такому? И она, кстати, совсем не старая ещё. И даже более того.

Она вернулась в дом, пробежала в единственную комнату, разгороженную большой печью на спальную с кроватью, этажеркой и телевизором на массивной тумбочке, и кухню с газовой плитой на две конфорки. На стене у входа висело зеркало. Как раз такое, как обычно вешают все девушки, чтобы, выходя, взглянуть напоследок, все ли в порядке в ресницах и в бровях. Так ли уложена причёска, и не размазалась ли помада.

Вот только не надо говорить, что в селе девушки не красят ресницы и не стригутся в парикмахерских.

Да, и про девушек, кстати.