Игра в кошки-мышки

Я шлепнул пальцем по кнопке вызова, на той стороне ойкнула моя (тоже временная) секретарша.

– Светлану Кононову ко мне. Быстро! – рыкнул я в аппарат. С той стороны послышался грохот упавшего стула и быстрые шаги. Трубку могла бы и положить.

В дверь тихонько постучали.

– Войдите! – рявкнул я недовольным голосом.

Раскрасневшаяся от спешки Светлана просочилась боком через дверной проем.

– Вызывали, Игорь Дмитриевич? – испуганно спросила она.

– Да, – сообщил я, доставая лист бумаги и ручку. – Пиши.

– Что писать? – не поняла блондинка.

– Заявление по собственному желанию пиши! Или хочешь, чтоб я тебя по статье уволил?

Девушка явно расстроилась, но упрямо поджав губы, взяла в руки лист и села за стол. Быстро набросав заявление, она протянула его ко мне.

– Могу я, по крайней мере, узнать причину? – спросила она, свободно откинувшись на спинку стула.

– По моему мнению, Вы не подходите для этой работы, – коротко сообщил я, перейдя на «вы», протягивая конверт с выходным пособием.

Гордо вскинув подбородок, Светлана взяла конверт и развернулась к выходу из кабинета.

– Стоять! – резко приказал я. Девушка замерла и обернулась. – Это еще не все. Сядьте.

– А что еще? – непонимающе спросила она, возвращаясь на стул.

Я протянул еще один лист бумаги и образец заявления о приеме на работу в компанию «Риттен».

– В графе должность напишите «главный бухгалтер».

Глаза блондинки округлились. Она в ступоре уставилась на образец документа.

– Я не понимаю, – выдавила девушка.

– Что здесь непонятного? Вы не подходите для работы официанткой, но более чем подходите для работы по профессии. У вас нестандартное мышление, вы быстро принимаете решения в критических ситуациях и не боитесь трудностей. Именно такой человек необходим в «Риттен».

– С чего вы взяли, что меня возьмут на такую должность? – удивилась Света. – Они же ого! Туда без связей вообще не реально попасть!

– Считайте, что связи у вас есть. Пишите! Не отнимайте мое время.

Когда она, наконец, написала заявление, я внимательно его прочитал. На левой стороне обозначил свое «Не возражаю. Исполнительный директор Чертанов И.Д.» Достал третий лист бумаги и быстро набросал приказ о зачислении в штат. На глазах у шокировано взиравшей на меня девушки, я выудил из кармана «Риттеновскую» печать и шлепнул ею возле своей подписи.

– ВЫ исполнительный директор компании «Риттен»?! – изумленно выдохнула Света, читая мою рукопись.

– Нет, я просто украл печать, – ехидно оскалился я. – Кстати, сей факт, а также весь наш разговор с этого момента переходят в область коммерческой тайны. Вам все понятно?

Девочка неистово закивала, все еще не веря неожиданному повороту своей жизни.

– Завтра к восьми утра подойдете на Ключевского 18, в отдел кадров. Там оформите остальные бумажки и начнете ознакомление с фронтом работ. Не смею больше Вас задерживать.

Монитор поведал, что Евгений в этот момент как раз уже входил в административный корпус ресторана. Очень вовремя!

– Ну что, Женька, нашел что-то интересное? – обратился я к вошедшему вояке.

– Ну и работенку ты нам задал! – сел на ближний стул Евгений. – Мы такого накопали, что историки от зависти бы удавились.

– Ты по теме давай, – перебил я его.

– По теме. В общем, нашли обрывки сведений, что какой-то необъявленный святой прибыл из Волгограда в Верхотурье в конце 19го века. Прибился к местному монастырю, чудеса разные творил, но рассказывать о них запрещал. Там, в том Верхотурье бабка одна живет, так вот еще ее мать слегла с чахоткой, а этот монах возьми да и вылечи. Точного описания добиться невозможно, но вроде он это был. По крайней мере, след из современной Чехословакии явный. Непонятно только, как из католиков в православии оказался. Они ж грызлись тогда как собаки между собой.

– Ты не забывай, что фактически этот человек не был ни тем, ни другим. Орден Чистых изначально относился к официальным церквям исключительно номинально, так что ему без разницы было, у кого осесть. Насчет православных же… Думаю, они только рады были такому повороту. А ученики куда делись? – поинтересовался я.

– Вот уж не знаю, что он сделал с учениками, но в Верхотурье он приехал один, – огрызнулся Женя.

– Понятно, – покивал я.