Игра в любовь без правил

Элла услышала какой-то неясный шорох, потом стук каблуков, а вслед за этим скрип двери. Господи, неужели она помчалась за отцом? А может, вопрос так ей неприятен, что она расстроилась и плачет где-нибудь в уголке, уткнувшись головой в подушку? Внутри у Эллы будто все оборвалось…

— Вот так, теперь лучше… — Это был голос матери, только теперь он звучал громче и даже будто уверенней. — Не хотела, чтобы папа случайно услышал наш разговор. — Потом снова наступило долгое молчание. От волнения Элла даже забыла дышать. — Да, Элла, пару раз случалось. А почему ты спрашиваешь об этом? Вернее, почему вдруг именно сейчас?

Слезы подступили у Эллы к глазам, и она сердито смахнула их тыльной стороной руки.

— Понимаешь, я догадывалась, — сочувственно произнесла она. — Просто хотела знать точно.

— Мы никогда не говорили об этом, — спокойно продолжила мать. Но чувствовалось, что спокойствие давалось ей нелегко. Элла слышала, как она пару раз кашлянула. — Первый раз… это было нечто вроде наваждения. Я не сразу поняла, что нашему браку ничто не угрожает. Собственно, так было всегда.

— Но почему? — Элла уже откровенно плакала. Голос у нее прерывался. — Почему он вообще решился на это? И почему ты его простила? Ты так говоришь об этом, словно ничего особенного не произошло!

— Потому, дорогая, что иначе мы бы не смогли работать вместе.

— Работать?! — захлебываясь рыданиями, крикнула Элла. — Для вас существует что-нибудь, кроме вашей проклятой работы? А любовь? Неужели вы с папой никогда не были влюблены?!

— А как же? — невозмутимо ответила мать. — Когда-то я была без памяти влюблена в твоего отца. И потом еще не раз влюблялась.

— И куда же она подевалась, эта самая любовь? Как ты можешь говорить об этом так спокойно?

Элла вдруг услышала, как мать тяжело вздохнула:

— После того как мы поженились, вдруг оказалось, что твой отец постоянно занят. Сначала в основном работой. А потом появилась ты. И наш брак постепенно стал похож на обычный рабочий день. Нет-нет, я старалась быть ему хорошей женой, никогда не злилась и не обижалась, но как-то так получилось, что твой отец потерял ко мне интерес. А потом в моей жизни неожиданно появился другой человек, которому я была небезразлична. И вот тогда я поняла, что ко мне снова пришла любовь.

— Что?! — Элла машинально вытерла слезы. — Что ты хочешь этим сказать?!

— Ты помнишь Джеймса Бриггса? — Кажется, Элле это имя было знакомо. Ах да, вспомнила она, один из сослуживцев отца, ставший потом другом семьи.

— Да, конечно.

— Мы любили друг друга. Любили много лет. Может быть, и сейчас любим. Но он переехал, живет где-то в Норфолке. У них с Элизабет теперь все хорошо, да и время, когда еще можно было все изменить, давным-давно миновало. Знаешь, сколько длился наш роман? Пятнадцать лет!

— О Господи! — ахнула Элла.

— Но я не думаю, что твой отец когда-нибудь любил по-настоящему. Нет, это вовсе не значит, что он мне безразличен. Мы с ним всегда уважали друг друга. Никогда не ссорились, у нас общие интересы, и мы прекрасно ладим до сих пор.

— Но…

— Ты должна понять, что мы все же очень разные. Мне с детства внушали, что жена должна быть мужу опорой в жизни. Может быть, ты сочтешь это предрассудком, но избавиться от него не так-то легко. Мне бы и в голову не пришло устроить сцену или уйти от него. И никто никогда не узнает, что мне довелось пережить, ни одна живая душа.

— Ох… — Элле хотелось кричать, плакать, грозить небу кулаком, но она молчала, глотая слезы.

— Но, надеюсь, твоя жизнь сложится иначе. Ты свободна. Ты молода. В один прекрасный день ты встретишь человека, который полюбит тебя, и это будет чудесно. Я и раньше тебе это говорила. Тогда ты поймешь, что такое любовь. Просто почувствуешь это.

— Да, мама… — тоненьким голосом сказала Эмма.

— И, сдается мне, именно это случилось с тобой, верно? Ведь ты в первый раз заговорила со мной о таких вещах.

Элла прерывисто вздохнула:

— Просто не знаю, что делать, мам. Он обручен. Не думаю, что из этого что-нибудь получится. До сих пор не понимаю, как это произошло. Так быстро и неожиданно. Еще вчера он был для меня совершенно чужим, а сегодня… я думаю только о нем. Глупо, конечно, ведь я почти ничего о нем не знаю. Просто мне кажется, будто мы созданы друг для друга. Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного… Ни одного мужчину не хотела так, как его. Почему это должно было случиться именно сейчас? И почему именно он? Мужчина, который никогда не будет принадлежать мне! Как несправедливо!

— Ох, глупышка ты, глупышка! — вздохнула мать. В голосе ее звучало сочувствие.

— Я наделала столько глупостей, мам, — шмыгнула носом Элла. — Я вела себя так мерзко, стольким людям причинила боль и все запутала так, что теперь сама не знаю, как исправить. Понимаю только, что не могу повторять те же самые ошибки, просто не имею права.

— Да уж, вновь наступить на те же грабли — совсем уж глупо, — согласилась мать. — Но вообще-то не нужно бояться делать ошибки. Главное — как ты к ним относишься…