– Вот тут ты Рыжик неправа. Если человек красивый ему все дороги открыты. Вот сама подумай была бы ты не красивая разве я обратил бы на тебя внимание? Сама знаешь ответ "Нет".
–Илюша, Илюша. А я на тебя внимание не за внешность обратила.
–Ну если бы я был бы не очень. Разве, ты бы отлайкала мне фото? Тебе же сначала понравилась картинка, на которой был я, а потом сам человек.
–А потом прошло пол года... И я влюбилась...
Он прижал ее к себе. Девушка вся дрожала и рыдала. Просто она хотела отпустить его здесь и сейчас, но было это так больно. Так как если она не увидит больше его будет еще больнее, но время лечит.
–Рыжуля, но зачем я тебе нужен лысый и старый?
–Разве нужен за что-то. Когда человек дорог, он дорог весь.
Они, не торопясь дошли до ЖД вокзала и до рейсового автобуса Марины. Он держал ее за руку и смотрел в ее глаза, потом нежно целовал. Она то плакала, то смеялась, но что было хорошо с ним это она знала точно. Но только они оба еще не знали, что за ними уже час наблюдают в черной машине с тонированными стеклами. В машине брюнетка красила губы матовой помадой и смотрела инстаграм. Рядом сидел парень и смотрел на все это.
–Вика, и как ты хочешь ее поломать?
–Паша, не задавай глупых вопросов, итак, понятно. Посмотрев на эту Санта-Барбару, я поняла, что сделаю сразу. Мы выбьем ее из колеи одним простым способом тут и думать не надо. Она сама потом никуда не поедет. Потому что будет слезы вытирать, ну или есть еще вариант суициднется бедная на фоне такой любви, а это будет еще лучше. У нас две недели. Сейчас я, уже изучив его инстаграм поняла для себя.
–Может я ее сам поломаю?
–Как ты ломать будешь? Получать удовольствие, а она потом рыдать и бежать к нему и подаст еще на тебя за изнасилование. Нет, любимый, я это сделаю сама через него.
... Пусть катится к чёрту весь мир, кроме комнаты
Мне часто мерещатся сны, будто в двери стоишь ты
По аэропортам абоненты разогнаны.
Сама взлетаю, но без тебя. Так боюсь высоты...
Опять встаю ногами на все те же грабли...
Я был ограблен тобой, как пиратом корабль.
Внутри пустой, как пустыня на солнце в Зените. Все нити порваны и вряд ли, уже смогу выйти...
почему так больно...
В наушниках любимая Мари Краймбрери, а в душе боль, а автобус едет домой, но Марина пишет ему сообщения, что ей больно, а он пишет, что сам не знает, как быть дальше, и чтобы она не пропадала и в любое время так же может к нему приехать. Никто тогда не думал, что играют с огнем...
То ли опять я поверил в то, чего не может быть.
Эта партия точно не моя победа.
Пишу после обеда, очередную поэму.
Пока там обнимает, тот другой любимый.
Я как загнанный зверь ищу в себе выход.
Переборю, наверное, сжав в кулаки до крови. Не звонить, не писать. Мучаясь от боли.
Голос внутри все тише и все меньше дрожит.
Кто-то курит и пишет строки о любви....
...Марина тихо зашла домой, где ее встретила Антонина Семеновна.
– Вот объясни мне, моя дорогая Мариночка. Почему у тебя глаза на мокром месте?
–Бабушка, да все нормально. Что ты начинаешь? Песню грустную послушала.
–Послушала и разрыдалась, что у тебя глаза на мокром месте, ты что влюбилась в своего друга по переписке.
–Бабушка, но мы с ним за полгода только два раза виделись, как я могла влюбиться?
–Ой не нравиться мне это. Скажи мне почему взрослый мужчина полгода с тобой каждый день переписывается. Ты что так его интеллектом заинтересовала?
–Бабушка, хватит! По-твоему, я глупая такая и ничем заинтересовать не могу.
– Вот я-то могу понять чем, а здесь не могу понять. Ты сама не своя просто. Что происходит?
–Ничего.
Марина убежала в свою комнату села на кресло и обняла плюшевого медведя Кая. Пытаясь провалиться в сон и забыть все. Нежные его объятья, поцелуи, страстный секс, где он знал все как ей нравиться и полностью чувствовал ее. Он завладел ее телом и душой. И ей хочется реветь во весь голос, но его образ не отпускал ее совсем. Из-за забытья ее вернула сообщение в социальной сети от него.
"Зайка, не печалься все хорошо. Ты доехала? Я уже хочу тебя целовать и не только, искусать твои губы, целовать в шейку, грудь и ниже. Мариночка, я хочу тебя".
К низу живота подкатило желание, и она поняла, что не может поставить точку.