Игра в любовь (СИ)

Мне не хотелось ей грубить, поэтому я мягко улыбнулась и вышла из-за стола, на ходу сочиняя срочную историю о том, что мне необходимо поздравить коллег с наступающим новым годом. А натягивая пуховик, спешно объясняла, что на улице и связь лучше и не так шумно — народ уже расселся за столами, и во двор все выйдут аккурат после боя курантов, чтобы истратить немногочисленным запасы пиротехники.

Эту битву я выиграла, но толку было мало.

Недалеко от дома был круглосуточный супермаркет и за пару минут до десяти вечера мне удалось урвать «Советское Полусладкое» за бешенные для него четыреста рублей и набор одноразовой пластиковой посуды на шесть персон, ведь отдельно стаканчики не продавали.

Погода на удивление была именно образцово новогодней, когда мороза достаточно, чтобы поддерживать тонкий наст снега на земле, а отсутвие холодного ветра предавала ей сказочный флёр. Поэтому без зазрения совести я устроилась на одной из скамеек в парке у дома и принялась срывать блестящую фольгу с крышки. Но еще до того как мои пальцы успели добраться до проволоки, свет фонаря закрыла высокая мужская фигура.

— Я должен извиниться за слова мамы и Юры?

Игорь забрал у меня игристое и с громким хлопком открыл менее чем за десять секунд. Посмотрев вверх на его ловкие движения, я кивнула, приглашая присесть, справедливо расценив, что пить в одиночестве — это жалко.

— Нет, но мог бы немного помочь.

— Рассказав о том, что самое интересное я уже видел в возрасте пяти лет и меня это не впечатлило? Я не мог поступить так жестоко.

— О, давай не будем о том, что и кого тогда не впечатлило, ладно? — рассмеялась я, кажется, впервые искренне за этот день. Или за целую неделю?

К счастью мы чувствовали себя достаточно комфортно сидя в тишине, наслаждаясь кисловатым вкусом напитка в пластиковых стаканчиках и закусывая рафаэлками и мандаринами, которые Игорь стянул со стола. Какая ирония.

Наши мамы (как и большинство мам в подобных обстоятельствах) мечтали о «долго и счастливо» для своих детей и каждый раз, когда у нас появлялся кто-то на горизонте личных симпатий, шли в атаку и терпели поражение.

Но спустя двадцать лет они так и не сдались.

Беседа не клеилась. С Игорем мы вроде знали друг друга всю жизнь, но поговорить нам было не о чем. Редкие фразы казались вымучеными, а молчание еще никогда не доставляло столько неудобства.

Когда в воздухе закружили первые хлопья снега я решила, что пора возвращаться домой. До нового года оставалось около двадцати минут, и пусть я не была идеальной дочерью, но расстраивать взрослых не хотелось.

Я знала, что еще примерно неделю они будут донимать меня вопросами о личном и уговорами вернуться, сетуя на непрестижную работу, дорогую аренду жилья и вечные московские пробки, о которых они знали только по моим рассказам и из сериалов на талеканале "Домашний".

Но мне не удавалось приехать домой с тех пор, как я вышла на свою эту должность «младшего редактора», и, судя по весьма энергичной натуре моего шефа, скучать мне точно не придётся еще как минимум года два.

Словно догоняя мою же мысль, смартфон издал звук, известивший о новом сообщении.

Игорь выгнул бровь и поднялся с места, забирая мой стаканчик и определяя накопившийся мусор в ближайшую урну.

Торопливо достав телефон из кармана и ожидая грозной тирады от мамы, я обнаружила на экране всего несколько слов, которые сократили моё «счастливое» пребывание дома ровно в два раза. Даже не знаю — радоваться или нет.

«С новым годом, кроха. Возвращайся в Москву к пятому, у меня на тебя большие планы».

Отправителем значился Егор.

Мама и бабушка зря переживали о моём благополучии в столице.

С практичной точки зрения жизнь в Москве была отлично устроена. Небольшая съёмная квартира — рядом с метро и социально важными объектами, такими как поликлиника, торговый центр, круглосуточная аптека и даже стационарный пункт полиции, в который мне однажды (по воле случая) пришлось обращаться. У меня было несколько друзей и хороших знакомых со времён учебы в университете, с которыми можно было проводить редкие свободные вечера в боулинге или кино. Так же имелась постоянная и можно сказать любимая работа, несмотря на переработки, стрессы, задницу-начальницу и начальника с отличной задницей. Не то, чтобы это стало основной мотивацией выполнения годовых показателей, но нематериальные бонусы ведь никто не отменял.

Если же быть до конца серьёзной, то наш главный редактор — Егор (вообще-то Егор Павлович, но он был склонен к европейской форме общения внутри коллектива) — был настоящим тираном, готовым оставлять без сна и полноценного отдыха большую часть своей команды, чтобы выдать нечто неординарное и запоминающееся.

Основной формулой отличных показателей работы развлекательного телеканала была смесь из абсурдных ситкомов, ток-шоу с орущими родственниками, слезливых любовных приключений и стандартного (раз в год) музыкального отбора для супер-креативного продюсера.