Игра в людей

Не помню, как очутился над раковиной. Меня стошнило. Кишечник дергается как старый двигатель, с губ свисает едкая желчь. Последний раз я ел наверно года назад.

Я врубил воду на полную, омыл раковину. Прополоскал рот и почистил зубы. Держась за бок, доплелся до кровати в своей комнате и повалился в позу молящегося буддиста. Зазвонил брошенный рядом с кроватью телефон. Гош. Я лег на спину, взял трубку и сразу же спросил про дело, потому что чувствовал что скоро вырублюсь.

— Ты задание выполнил?

— Об этом я и хотел поговорить…

Меня окатила волна досады. Если он не справился с таким простым заданием, то все пропало. Конечно, с самого начала предприятие пахло дерьмецом. Желчь подкатила к горлу. Я спросил:

— Сколько ты телефонов набрал? Десяток хоть есть?

— Сто девятнадцать! — Я подскочил от бодрости его голоса. — Я первый час стоял как пень и думал, как бы слинять, и как буду перед тобой оправдываться. Но тут увидел девушку невероятной красоты и меня просто втянуло в комнату соблазнителя. Я вспомнил все, что ты мне рассказывал, я стал другим человеком, слегка навеселе. Мне стало плевать на то, что обо мне подумают и на свою репутацию серьезного человека. Мне захотелось играться, и я за три часа работал, обежал всю площадь и два района в придачу. Алло? Ларион, ты меня слушаешь? Я бы хотел к тебе приехать, столько впечатлений!

— Молодец. — Сказал я. — Ты сильно поднял мне настроение. Я сейчас не очень здоров, даже улыбаться больно. Перезвони…попозже.

Воскресение до трех часов дня валялся без сил. За окнами шел дождь. Мой живот болел и требовал еды, мне даже показалось, что через швы сочится взбунтовавшийся желудочный сок. Пришлось подняться с кровати. Я доплелся до кухни, закинул пельмени в кастрюлю. Ел без особого аппетита. Зато ананасовый сок пошел хорошо, а фрукты заботливого Станислава я умял за милую душу.

Голова кружится как цирковой шар, в боку режет. Силы пошли на убыль, вернулась тошнота. Я тут погрузился в сон. Это был бред. Цветные круги, треугольники и квадраты. Я прыгал по ним. Встретилось лицо Асты. Много ее лиц всяких размеров, на каждом запечатлена какая-нибудь эмоция. Все кружится и лица тоже. Я как будто попал в громадный калейдоскоп, который кто-то вертит.

От этого ужаса меня избавил звонок по домофону. Первым делом я глянул на часы. Почти пять вечера. Голова горячая. Я лежу с открытыми глазами. Домофон гудит и гудит, зараза. Открывать не хочется. Несмотря на мое желание, звонки не прекратились. Я собрал силы и доплелся до трубки.

— Кто там?

— Лена.

Вот сюрприз. Я нажал кнопку размагничивания подъездной двери. Открыл дверь в квартиру. Не в силах стоять на ногах, я пошел на кровать. Взял подушку, приставил ее к стене. Прислонился спиной к подушке, ноги и руки распластались сами собой. Голова тут же безвольно свалилась на грудь.

Лена вошла осторожно, дышит так, словно от ее неосторожного дыхания может оборваться моя жизнь. Вошла в мою комнату, села рядом. Глаза большие и непривычно печальные. Волосы растрепаны, словно она долго сидела, схватившись за голову, и думала, думала… Я захотел обнять ее и сказать что все хорошо, но едва поднял руки, как скривился. Лена наклонилась, обняла меня за голову и сказала что-то так тихо, что я попросил повторить.

— Двигайся медленнее. — Сказала она и испугалась своего громкого голоса.

— Я хоть и слаб, но от ора не свалюсь. Зачем пришла?

Она отшатнулась от меня. Может, я и сгрубил, но настроение не оладушки выпекать.

— Мне Ярослав сказал, что у тебя неприятности…

— А он откуда знает? Чего сам не пришел?

— Ему позвонил Станислав, твой врач. Пациент ты буйный и своевольный, глаз за тобой нужен. И заботливая рука. Но при этом просил не ехать к тебе. Позвонил просто чтобы я была в курсе. Я наорала на Ярослава, потому что он сам не приехал, хотя ты для него губишь себя с Эльвирой.

Я вскинул брови, выпрямился. Ярослав не любит, когда на него орут. С Леной они общаются в основном через меня. Зла он на нее держать не будет, но и на обед не пригласит.

Лена увидела недобрую перемену в моем лице и сказала:

— Прости меня. Я сказала ему, чтобы он срочно поехал к тебе, а я на работе, как закончу и сразу к тебе. Дело сегодня важное, контракт… но уже ладно. Он сказал, что если ты не попросил помощи, то дело нормальное, жить можешь. Я вспылила и сказала, что он слишком черствый… Он сказал, что если ребенок упал и поранил коленку, не надо сразу бежать и кудахтать возле него. И что ни он, ни я тебе не мама. А я…сорвалась и бегом сюда. Купила по дороге йогурт и шоколад, мазь заживляющую.

Я, кривясь, забрался на локтях выше на подушку. Затылок уперся в стену.

— Как твой контракт? По воскресеньям обычно заключаются самые важные сделки.

— Без меня подпишут. — Она отвела взгляд. — Извинюсь, улажу формальности…. Надеюсь, не понизят.

— Такого специалиста, как ты? Контракт большой?

— Да… — Она сложила губы трубочкой и поморщилась. — Лучше скажи, как твоя рана?

До меня наконец-то дошло, как она назвала мое дело с Элей. Я сорвался:

— Зачем ты приехала? Тебе работать надо, а ты ушла. Мне помогать не надо, а ты здесь.