Игра в людей

— Скулить о своей судьбе будешь после дела. Состояние Гоша критическое. Будешь медлить или скажешь не те слова, настанет конец и ему, и тебе. Кто мне доказывал с пеной на губах что нужно в человека вкладываться, если хочешь действительно сделать с ним что-либо крупное?

— Моя мать верно сказала, что я смешон. Оставь меня, Кедр. Не мучай.

— Изволь сделать задуманное, а потом я тебя лично сделаю тебе весело. Всю жизнь с нестираемой улыбкой ходить будешь.

Он поднес свой кулачище к моему лицу. Я невольно сглотну. Кедр прав. Чего я распустился как маленькая побитая девочка.

— Я подготовлю слова. — Сказал я. В горле клокочет, голос дрожит. Но по рукам потекло тепло, а в голове прояснилось.

Кедр кивнул и отпустил меня. Я стал собирать палатку, руки действуют сами собой, а в голове мелькают воспоминания наших с Гошем приключений. Шагах в тридцати от меня загромыхало:

— Солдат! Левое плечо вперед, правое — отбой. Вы тут что? Пока я где?!

Гош повернулся к Кедру. На лице играет пьяная улыбка, колени дрожат. Лопата выскользнула из ладони и клюнула землю в миллиметре от его ноги. Гош сказал:

— Боевое задание выполнено. За время вашего отсутствия не было самолетов, не было ни страха, ни неуверенности, ни сомнения.

— Молодец, боец. Ложись на отдых, вот твое одеяло.

Кедр закутал Гоша в белое тесто одеяла, аккуратно положил в выкопанную яму. Он поднял лопату и быстро накидал поверх Гоша слой земли, оставив снаружи только голову.

— Ларион, палатка готова? Неси!

Желтая туристическая палатка походит больше на деревянную собачью будку, чем на защиту от дождя и ветра. Я легко взял ее за два угла и твердыми шагами двинулся к друзьям. Кедр установил ее над Гошем, а я сходил за крепежами палатки к земле. Мы забрались внутрь. Тесно, душно. Я потрогал лоб Гоша. Он раскален. Глаза болезненно прикрыты, сквозь землю чувствую, как Гош дрожит. Кедр достал нож, такой же, какой подарил мне, только больше и выглядит хищнее.

— Что ты собираешься делать?

— Закаленное железо это символ, наделенный силой. Клинок тоже символ. Гош сейчас ничего не видит, но чувствует очень хорошо. Сила символов перейдет к нему. У нас мало времени. Сознание Гоша разорвано на осколки, но ничто не терпит хаоса. Скоро оно соберется по своему разумению, но это будет дикая химера. Собери его. У тебя есть шанс не только оформить одну его комнату в надлежащий вид, но перекрасить весь особняк его мышления. Мое дело окончено.

Кедр поддержал меня за плечо. Только сейчас я заметил, какой он уставший. Только ему известно, сколько сил он потратил на Гоша. Внешние действия как всегда оказались антуражем, сохраняя под собой слаженную работу интуиции, чувства, порыва и той невидимой силы, которую приобретает человек, идя через страх. Кедр положил клинок на грудь Гоша и выпозл из палатки. Я неотрывно смотрел на Гоша несколько минут, потом спохватился, времени в обрез.

— Гош, я хочу с тобой поговорить вот о чем. Когда-то я работал над классификацией комплексов, которые мешают мужчине добиваться и быть признанным женщиной. Выписав около двух сотен гвоздей в нашей психике, я классифицировал их в большие группы. Получилось семь глобальных тем, которые по прошествии года я слил в одну большую. Это оказался главный противник человека, нет, даже враг — страх. Единственное препятствие к достижению целей, росту и исполнению своих желаний. Я хочу, чтобы в тебе укрепилось бесстрашие, Гош. Будь титанически, на миллион процентов уверен в себе. Страх дается с детства, чтобы пока человек слаб, мог избегать губительных неприятностей. Но ты развиваешься, становишься крепче. Понимаешь, что действительно хочешь. И от страха нужно избавиться, как от ненужного подгузника. Пусть в этой яме останется страх, а выйдешь ты новым человеком. Это будет рождение нового человека. Нового тебя.

Гош улыбнулся уголками губ. Нет, показалось. Его лицо сведено судорогой, выделяется погребальным камнем на черноте взрытой почвы. Я провел пальцами по его лбу.

Было сказано много слов. Из палатки я вышел совершенно измотанный, легкий порыв ветра может сшибить на землю. Меня встретил Кедр, подставил плечо для опоры. Он выглядит усталым, под глазами тени, скулы заострились. Но пик его усталости пройден, организм быстро восстанавливается. На одно плечо Кедр повесил рюкзак с собранными вещами, на другое меня.

— Как же Гош? — Спросил я.

— С ним ничего не случится. — Заверил Кедр. — Часа четыре полежит, не простудится. Остаток дня вы проведете на поместье.

Мы вернулись по той же дороге, что и пришли, миновали перевалочный домик и вошли в главный дом. Обстановка внутри напоминает старую русскую деревню с обилием деревянных украшений под лаком и натурального камня. Потолки высоки, с остроконечными вершинами. Из центра вершин тянутся цепи с колесами подсвечников. Только свечи не настоящие, а электрические, смотрят на окружающий уют ласково и с заботой.