Игра в ложь

Возле дальней стены гардеробной ютилось несколько коробок с играми: Cluedo, «Монополия», небольшой «Набор юного орнитолога» с размашистым «С любовью, папа» на так и не распечатанной коробке. Видимо, подарок пришелся Саттон не по душе. Сверху лежала папка со школьными работами. Сочинение за пятый класс было написано на «отлично»; недавняя рецензия на роман «451° по Фаренгейту» удостоилась лишь «тройки» и учительского комментария «Книгу не читала!». Под ней обнаружилось эссе, озаглавленное «История моей семьи».

«О родителях мне ничего не известно, – писала Саттон, – потому что я – приемный ребенок. Папа и мама сразу рассказали мне об этом. Свою биологическую мать я не встречала и ничего о ней не знаю».

Эмма усмехнулась, хотя ей было стыдно за эту усмешку.

На одной из полок она заметила небольшую шкатулку для украшений, в которой оказались широкие браслеты, изящные золотые подвески и длинные серебряные серьги. Кулона, который так запомнился ей по видеозаписи, там не было. Как знать, вдруг Саттон носит его и сейчас?

Я провела рукой по шее. Кулона не было. Возможно, он остался на моем теле? Где бы оно сейчас ни находилось.

Эмма тем временем наткнулась на трельяж и замерла, разглядывая три своих ошарашенных отражения.

«Где же ты, Саттон? – мысленно обратилась она к сестре. – Почему заставила меня проделать весь этот путь и даже не показалась?».

Она вышла из гардеробной и села на кровать. Усталость тут же навалилась на нее тяжелым грузом, голова поникла, мышцы заныли. Вздохнув, Эмма откинулась на матрас, мягкий, как облачко, и так не похожий на все, что доставалось на ее долю в домах опекунов. Потянувшись, она скинула сандалии – те с легким стуком упали на пол. Можно подождать Саттон и здесь. Это ее комната, рано или поздно сестра вернется и тогда…

Дыхание Эммы стало глубоким и ровным. Закрыв глаза, она попыталась придумать сенсационный заголовок, который опишет долгожданную встречу с Саттон после всего, что случилось. «Близняшка Выдает Себя за Сестру на Школьной Вечеринке! Общественность в шоке!». Завтра. Завтра все наладится. «Потерянные Близнецы Обрели Друг Друга». Так-то лучше.

Эмма перевернулась на бок и уткнулась носом в пахнувшую свежестью подушку. Очертания комнаты поплыли у нее перед глазами.

Еще несколько секунд – и мир на время перестал существовать для нас обеих.

8. Кофе, ананасы, чужая личина

– Саттон. Саттон!

Эмма проснулась от того, что кто-то тряс ее за плечо. Полосатые – белые с зеленым – шторы едва заметно раздувал ветерок из открытого окна; потолок, который она привыкла видеть потрескавшимся, был абсолютно ровным. В углу, где полагалось находиться обшарпанному платяному шкафу, стоял невысокий комодик, на котором примостился плоский телевизор. Ничего этого в доме Клариссы не было…

«Так ведь и самой Клариссы здесь нет!» – Эмма едва не подпрыгнула на кровати.

– Саттон, – сказал кто-то у нее над ухом. Повернув голову, она увидела у изголовья светловолосую женщину. В ее волосах серебрилась седина, возле глаз уже наметились морщинки, почти скрытые умелым макияжем. Голубой костюм идеально подчеркивал фигуру, а туфли на высоком каблуке – длину ног. Приглядевшись, Эмма вспомнила фотографию в профиле сестры и поняла, что перед ней – мама Саттон.

Эта мысль так поразила девушку, что она буквально выпрыгнула из кровати.

– Который час?

– У тебя десять минут, чтобы собраться в школу, – миссис Мерсер положила на постель платье и пару туфель, затем придирчиво осмотрела Эмму. – Надеюсь, ты только спала в таком виде?

Проследив за ее взглядом, Эмма быстро прикрыла грудь руками. Ночью во сне она выпуталась из платья и сейчас стояла посреди комнаты в одном нижнем белье.

Тут ее внимание привлекла серебряная сумочка Саттон и ее iPhone в розовом чехле. Они лежали там, где Эмма оставила их прошлой ночью, – как и сандалии, сброшенные в полудреме с кровати. С неожиданной ясностью она поняла, что Саттон прошлой ночью не вернулась домой и до сих пор не знала, что сестра ждет ее.

– Простите, – Эмма в отчаянии вцепилась в руку миссис Мерсер. Все зашло слишком далеко. С Саттон наверняка что-то случилось. – Простите, это моя вина.

– Разумеется! Чья же еще? – резким движением миссис Мерсер схватила с полки пару спортивных шорт, тренировочную майку, кроссовки и теннисную ракетку, и сунула их в большую красную сумку с биркой «Саттон» на боку. – Ты что, забыла поставить будильник?

Тут она замерла и легонько шлепнула себя по лбу:

– Хотя о чем это я… Конечно, ты забыла.