Игра в марблс

– Извини, что не побывал у тебя на свадьбе, – с ходу заявил он. – Я теперь мало куда выхожу.

Я растерялась. Свадьбу мы праздновали в Испании, я понимала, что туда он не доберется.

– Конечно, Испания далековато, но я хотела, чтобы вы знали: мы были бы рады вас видеть.

– Да уж, порадовался, что пригласили меня вместо Боггсов, – засмеялся он. Зубов явно недоставало.

– Ну да, – покраснела я. – У нас такая большая семья, мы просто не могли пригласить всех.

Под его взглядом мне стало неловко.

– Вы с ними не общаетесь.

– С… с дядьями? Жаль, что так вышло, – призналась я, искренне в тот момент сожалея, хотя раньше об этом не думала. Передо мной сидел человек, вырастивший моего отца, но я ничего о нем не знала. – К сожалению, папа с ними не был близок, и это, видимо, сказалось и на моих с ними отношениях, – попыталась я оправдаться.

– Прежде их водой было не разлить, – заметил он. – Они его Клопом называли. Ты про это знаешь?

«Клоп» он произносит как в два слога, и я, недопоняв, переспрашиваю:

– Они прозвали его Циклопом?

– Нет, просто Клопом. Потому что младший. Самый маленький Боггс.

Мне кажется, семья была расколота на Дойлов и Боггсов. Но я никогда не спрашивала папу, как они уживались. Почему я так и не спросила?

– Но он им не уступал, – продолжает Мэтти. – Он был умнее всех.

Прилив гордости.

– Не то чтобы для этого много было нужно. Все они придурки! – фыркает Мэтти.

– Имя Хэмиш О’Нил что-нибудь вам говорит?

– Хэмиш О’Нил? – переспрашивает он, хмурясь, словно это какая-то проверка, а он ее завалил. – Нет, ничего.

Я стараюсь не выдавать разочарование.

– Но был Хэмиш Боггс. – Мэтти искренне старается помочь. – Старший из мальчиков.

Я киваю, мысли кружатся. Я ведь и не вспоминала старшего брата отца, его имя никогда почти не упоминалось.

– Да, о нем я слышала. Он дружил с папой?

– Хэмиш? – переспрашивает он с удивлением, словно и не думал о пасынке с тех пор, как тот умер. – Фергюс к нему так и лип. Всюду за ним бегал как собачонка. Брось ему Хэмиш палку, Фергюс бы ее в зубах принес. Видишь ли, Хэмиш был пройдоха. Тупой, как все они, но хитер. Он всегда умел выбрать самого умного, кто окажется рядом, и прибрать его к рукам. Как твоего отца. Их мать из-за этого вечно переживала.

Для меня это новость. Я настороженно выпрямилась.

– Самое правильное было – не подпускать Хэмиша к младшим. Я все время Молли это твердил.

– А она?

– Ну, в итоге же он умер, так? – Мэтти свирепо расхохотался, но, когда я не последовала его примеру, постепенно оборвал смех. – По заслугам получил, вот что я тебе скажу! – И он даже пальцем погрозил для убедительности.

– Как он умер?

– Утонул. В Лондоне. Кто-то его поколотил, он ни хрена не соображал и свалился в реку.

– Ужасно! – задохнулась я. О его смерти я и раньше знала, но никаких подробностей. Никогда не спрашивала. Почему?

Мэтти посмотрел на меня, удивляясь, что кому-то эта смерть спустя столько лет может показаться трагической. Для него Хэмиш давно уже не живой человек. И он все никак не мог сообразить, зачем я к нему пришла.

– Папа горевал о смерти брата?

Мэтти подумал, слегка пожал плечами.

– Ему пришлось опознавать тело. Слетал в Лондон, один. Энгюс тоже хотел, но не мог же я послать сразу всех своих работников в Лондон. – Он слегка возвысил голос, словно и сорок лет спустя продолжая спор, можно ли отправить мальчишку одного. – Ага, ему, конечно, тяжело пришлось там одному. Его мать сильно волновалась. Впервые так далеко, и один, и смотреть на мертвого брата, но ему пришлось, потому что власти решили, будто это он помер.

– Они решили, что погиб мой отец? – Правильно ли я поняла Мэтти?

– Вроде как старина Хэмиш называл себя в Лондоне Фергюсом. Бог его знает зачем, но, если наживешь себе столько врагов, сколько этот парень, придется и по десять раз менять имя. Если б он не помер, наверное, он бы всех братьев имена перебрал.

Сердце застучало: совершенно очевидно, что это как-то связано с «запасным именем», которое придумал себе мой отец.

– Кстати, про Хэмиша О’Нила я кое-что вспомнил, – сказал вдруг Мэтти. – Забавно, что ты про него спросила. Я так и подумал, когда ты заговорила, что чем-то оно мне знакомо. Такая вот история, – оживившись, он заерзал в кресле. – Я слыхал, этот парень, Хэмиш О’Нил, играл в марблс в наших местах. Ничего особенного, но Хэмиш – имя редкое, как услышишь, обращаешь внимание, а О’Нил – девичья фамилия Молли, до того как она стала Боггс, а потом уж Дойл. Ничего вроде как не значит, но я сказал об этом Молли. Я был пьян, может, не стоило ей об этом говорить, это было на свадьбе, как раз на свадьбе Фергюса, и не обижайся за свою маму, но уж так там все было церемонно, что я напился, вот язык и развязался. Я сказал ей, а она подозвала к себе твоего папу, а он весь в шикарном синем костюме и в рубашке с оборками, вылитый педик, заговорила с ним и вдруг как смажет его по лицу. «Ты не он» – вот что она ему сказала.

Он хохотал, захлебывался от смеха, представляя, как мой отец в день собственной свадьбы получил от матери затрещину. У меня на глазах выступили слезы, и я поспешно их сморгнула.