Игра в миражи

— Лишний риск, шеф. И вообще, в мои обязанности не входит ловить вражеских агентов, мое дело — не дать им проникнуть в тайну проекта. Покажите ему сеанс психотерапии с участием Торквемады из третьего корпуса. Никаких секретов, но кое-какие намеки есть… А мы понаблюдаем за тем, как реагировал Альварес, проанализируем на сенсорном оборудовании, что его больше всего заинтересовало.

— И?..

— Когда он «клюнет», мы из него выжмем все, что возможно. А если ничего не добьемся, то, как и полагается, уберем чужими руками, при свидетелях. Несчастный случай! Магда уедет с ним в диско-клуб танцевать. С ними будет Шери. В диско-клубе вспыхнет драка. Если Альварес — человек Шери, тот, по всей вероятности, бросится его защищать. Если же нет — Шери окажется авторитетным свидетелем несчастного случая.

— Технология меня не интересует. Но Альварес — парень трудолюбивый. С моей стороны были бы скупостью — все-таки будущий коллега! — не поделиться с ним своим опытом. Так что, Гюнтер, распорядитесь подготовить все к внеочередному сеансу с Торквемадой, а я перед тем побеседую с нашим юным другом.

— Дорогой Фелиппе, приходилось ли вам слышать о таком методе лечения душевнобольных, как «театр»?

— Да, однажды сеньор Пико рассказывал на семинаре. Но видеть не приходилось…

— Должен вам сказать, Фелиппе, что для наших бедных маленьких латиноамериканских стран «театр» — слишком дорогостоящее удовольствие. Сильным мира сего мы должны столько, что придется расплачиваться сотню лет. При таком положении дел не до лечения душевнобольных. А способ, между прочим, эффективный! Лично я прибегаю к «театру» только тогда, когда родственники больного берут расходы на себя. В двух словах суть дела в следующем. Наш пациент, выросший в богатой и влиятельной семье, был одним из основателей «ночных эскадронов». На этой почве он и свихнулся. Объявил себя Торквемадой — так звали в Испании, в пятнадцатом веке, одного из шефов инквизиции — и поставил себе целью полностью уничтожить нечистую силу и очистить землю от скверны. Пришлось спрятать его у нас, сообщив в прессе, будто он находится в отпуске. Но ведь любой отпуск когда-то кончается… Излечить мы его не сможем, но семье вернуть надо. Общественность при этом нужно проинформировать, что Н. от государственных дел отошел, его захватили другие интересы. Но поскольку он вошел в роль Торквемады, полностью его вывести из нес невозможно. Тогда пусть пациент насладится ролью Торквемады до конца, пусть он упивается своей властью над миром, своими безграничными возможностями. Поверьте, устроить такой «театр» ужасно сложно! И не только подыгрывать Торквемаде, но и организовывать бутафорию. Допросы с «пытками», костры, снять на видео уничтожение «еретиков»…

— Извините, уважаемый дон Буатрегано, но я почти не знаю той эпохи и боюсь, сумею ли я подыграть. Да еще экспромтом.

— Пустяки. Я и сам не помню, какой в те времена был король, но какого-то Карла играю. Главное — придерживаться «идеи». Сейчас я вам объясню сегодняшнюю мизансцену.

Малый — Коалиции. Опыты типа «театр» в клинике ведутся. Внимание к себе продолжаю ощущать. Сегодня вечером доктор ждет важных гостей.

М.

4

— Луно, во всем, что я видел, я ничего не понял. Мне кажется, будто я вернулся из путешествия за чей-то счет, только прикоснулся к какой-то работе — и все закончилось.

— Что же здесь, брат, непонятного? Ты сделал даже больше, чем мы надеялись.

— Ну что ты! Для меня только кое-что начало проясняться, едва обозначился какой-то просвет, но тут… мы поехали с Магдой на дискотеку. Я рассчитывал сообщить связному больше, чем по «семафору». Но потом Шери вдруг вручает мне телеграмму, поступившую в американское посольство. Ее прислали на его имя, но для меня: мама заболела, немедленно вылетай домой.

— Нам пришлось, — о чем мы тебя предупреждали, — прикрыться самым правдоподобным и легко поддающимся проверке поводом. Сам знаешь, сердце у матери часто пошаливает, в твое отсутствие у нее тоже случился приступ, пришлось использовать его для того, чтобы вытащить тебя.

— Я же сказал тебе, что все понял. Шери забрал меня в свою машину — двигатель у него помощней, чем у авто Магды, — и прямо в аэропорт. У него, понимаешь, билет на мое имя на ближайший транзитный рейс через Санто-Доминго лежал в кармане! Даже с Магдой толком не попрощался, еле успел все оформить. Не говорю уже о том, что мои вещи остались в клинике и зарплату за последнюю неделю мне не удалось получить!

— Молодец, Малый, все сделал правильно. Времени было в обрез, но ты все равно оставил Вильяму Шери поручение, даже штемпель таможни поставил.

— Я больше всего переживал, чтобы с мамой обошлось. Извини, ни о чем больше не думал, я просто старался следовать твоим наставлениям. Возможно, я потому мало что понял.

— Все, брат, просто, очень даже просто.

— Так расскажи, если не тайна.