Игра в «Мурку»

Беседа за закрытыми дверями продолжалась еще около получаса, снаружи слышен был порой счастливый смех Президента.

ВТОРОЙ ЭПИЛОГ

Во втором эпилоге случился полковнику Громочастному телефонный звонок Сверху. Уж мы не знаем, какой это был точно вид связи. Но если в России звонят Сверху, то не стоит даже задаваться вопросом, как именно это происходит. Об этой связи знаем только, что она всегда исправна и слышимость в ней очень хорошая. И полагаем, что это правильно, что так и должно быть: связь, идущая Сверху вниз, в России должна содержаться в образцовом порядке. С древних конфуцианских времен полагают в Китае, что всякая, пусть даже мелкая порча в ритуале и музыке — опасный признак расстройства государственности. В России легчайший хрип ли, треск ли на линии Сверху обязан насторожить самого рядового ее гражданина. Напротив, в Еврейском Государстве первые его лица беседуют со вторыми лицами исключительно через прессу и телевидение. Если бы им вздумалось обсудить государственные проблемы наедине, народное восстание против власти было бы неизбежно и совершенно оправданно.

— Как жизнь, полковник?

Как всегда, когда слышал полковник Громочастный этот вопрос, обращенный к нему Сверху, и впрямь вся его жизнь проходила перед его внутренним взором, как пишут равно в плохих и в хороших романах. Как всегда, полковник запаздывал с ответом на этот вопрос. А что ж его жизнь, в самом деле? Служба. Бизнес. Чем хуже других? Иной сорок лет занят чужими зубами — и жизнью доволен, другой ворошит на работе чужие деньги — и так себе, третий в школе охрип, сея доброе, вечное, а глянет потом, что проросло, и думает, а то ли я сеял, а четвертый заправит в токарный станок деревяшку, вынет потом из станка готовую точеную пешку и не знает, что ему думать об этом. Были, конечно, смутные для полковника времена, но, слава Богу, закончились. А в какой профессии не бывает смутных времен?

— Благодарю, служим! — ответил наконец полковник бодрым голосом.

— И хорошо служим, — сказал Голос Сверху.

Полковник не торопился радоваться, мало ли куда еще этот разговор выведет. В России любят разговоры с наклонами.

— Вы что пьете по торжественным случаям, полковник, водку или коньяк? Или перешли на виски, вы ведь у нас — либерал? Знаем! — Голос Сверху затормошил телефонную мембрану хриплым смешком. — Знаем, знаем, хорошему коньяку отдаете предпочтение, вы ведь у нас, полковник, человек со style-ом.

«Да что ж он тянет кота за яйца? — подумал Громочастный. — Что еще за намек насчет style-а?»

«Так точно, люблю добрый коньячок», — чуть было не сказал полковник и поморщился. Зачем почти сказал он это слово — «добрый», будто майором Прониным хотел прикинуться? Потому до сих пор только полковник, что чувствовали в нем всегда червоточинку, пусть маленькую, но там, Наверху, обоняние и прочие тонкие чувства — отменные.

— Так точно, люблю хороший коньяк, — сказал Громочастный твердо. «Чересчур твердо», — опять недовольно подумал он о себе.

— Ну что ж, наливайте в бокал коньячку, купите лучший, — снова хохотнул Голос Сверху, — не каждый день приходится генеральские звезды в коньяке обмывать.

— Благодарю за доверие! — рявкнул Громочастный в трубку и добавил уже мягко: — И за признание.

— Признали, признали, — сказал Голос, — сам Молодой Хозяин предложил. Понравилось ему, что за бизнесом дела не забываешь, и шутка твоя с Теодором тоже понравилась. Сам знаешь, он у нас с чувством юмора, сам пошутить иногда не прочь. Не то что Старый Хозяин, тот, если и отпускал шутку, так у кого-нибудь тут же кровь из ушей. Да что вспоминать, одним словом — грузин. Н-да… Понимаешь, генерал, Молодой Хозяин — это ведь со времен Петра Великого, если не от Рюрика, необходимейшая государственная должность в России, под нее и личность должна быть. Проку большого от этой истории с Теодором нет, сказано было о самом деле, — продолжил Голос, — но то, что сделано не топорно, со вкусом, за это нужно полковника отметить. Ну и казачку твоему, Пронину, — подполковника, а то что же он, член правления банка, а все майор? Того и гляди, анекдоты о нем станут рассказывать.

— Благодарю, передам, — сказал Громочастный уже спокойнее.

— Передай, передай, — сказал Голос Сверху и как будто задумался, а затем продолжил с большой серьезностью и даже некоторой торжественностью: — Мы, генерал, естественная власть в России, власть навсегда. Да так всегда и было. Стоило Ивану Грозному захотеть, и заполыхала опричнина по всей Святой Руси. — Голос закашлялся. — Ну, ты там не пугайся, генерал-либерал, — засмеялся Голос, — к прошлому возврата нет. Молодой Хозяин — европейского покроя должность. Поэтому что для величия России — пожалуйста, но никаких излишеств!

— Понимаю, — сказал генерал Громочастный.

— Да, еще. В каком звании закончил Теодор резервную службу в нашей армии?

— Старшим лейтенантом.

— Ну, значит, и ему звание капитана российской спецслужбы. Это Молодой Хозяин тоже предложил.

Два Голоса, оба с хрипотцой, какое-то время смеялись по

неизвестному нам каналу специальной связи.