Игра в обольщение

– Хотел быть ближе к крестному сыну.

– Коннору, верно?

– Да.

Он услышал тяжкий вздох.

– Боюсь, я все еще не приняла решения относительно коробок.

«Черт бы все это взял!»

– Хорошо. Я звоню, чтобы пригласить вас на ужин со своими друзьями.

– Правда?

– Да. Никакого давления.

– Э-э… какие друзья?

– Коннор и его родители.

– Когда?

– Сегодня вечером. Ничего официального. По-моему, сегодня вечер тако.

Мексиканские тортильи с начинкой? Это вкусно!

– Вечер тако?

– Габи устраивает тематические ужины, – пояснил Хантер.

– Прекрасная идея! Хорошо, я поеду с вами. В какое время?

Хантер взглянул, не пришло ли сообщение в ответ на посланное им Кингсли. Пришло.

– В семь. Я могу заехать за вами в половине седьмого, – предложил он.

– Прекрасно. Что захватить с собой?

– Только себя. Подождете, пока я пошлю Кингсли эсэмэску?

Он наскоро напечатал сообщение Кингсли, подтверждая, что оба будут к ужину.

В ответ Кингсли прислал смайлик.

– Чем вы занимались все это время? – спросила Феррин, когда они возобновили беседу. – Опять благотворительностью?

Хантер откинулся на спинку кресла и скрестил ноги:

– Да. Договорился о поставке оборудования для местной лиги здесь, в Кармеле. Кингсли пожертвовал деньги для нового оздоровительного центра, а теперь мой фонд поставляет все необходимое, чтобы центр заработал.

Он услышал какой-то шум. Интересно, что она делает? Может, он помешал чему-то важному?

– А что делали вы?

– Пыталась заставить тренера есть и убедить его каждый день проводить на свежем воздухе хотя бы несколько часов.

Она заговорила о тренере. Может, он упоминал о записях? Вот в чем действительно заинтересован Хантер!

Информация, сообщенная Дарайей Миллер, репортером, которая училась в колледже вместе с Хантером, Кингом и Габи, заключалась в том, что некоторые женщины одурманивались и подвергались в тот год насилию со стороны других игроков команды. Но что, если это только слух? Пока что никто не позвонил, не поговорил с ним или Кингсли. Может, он гоняется за очередным призраком?

– Бьюсь об заклад, это не так легко.

Он не собирался давить на нее, как бы это ни противоречило его интуиции. Он знал, что сможет увидеть то, что содержат документы, только если Феррин или тренер ему позволят.

– Он упрям. Может, вы кое-что мне подскажете?

– Зачем это мне? – удивился он.

Она издала горловой звук, разгадать смысл которого он не смог.

– Он всегда относился к парням из своей команды лучше, чем ко мне. Может, вы знаете какой-то секрет, неизвестный мне? – спросила Феррин.

Опять ее непростые отношения с отцом. Хантер хотел бы все исправить ради нее, но он не доктор Фил, психолог и писатель. Он скорее Стив Уилкос, готовый всегда броситься в бой.

– Скажите ему, что каждодневное небольшое улучшение непременно и благоприятно скажется на игре. Ему нужно работать, пока он не добежит до зоны защиты, тогда сможет встать с постели и вернуться к нормальной жизни, – посоветовал Хантер.

– Футбольные аналогии?

– Именно это он и любит.

– Это то, что любите вы, – возразила она.

– Когда-то любил.

– И когда же разлюбили?

– Когда бросил женщину, небезразличную мне, ради футбола и потерял ее, – признался Хантер.

Одной из причин, по которой он должен был узнать, что случилось со Стейшей, было сознание своей вины, которое не могло заглушить никакое время. Он по-прежнему испытывал чувство вины.

– Мне очень жаль.

– Спасибо. Но вина была моей. Думаю, тренера нужно подбодрить. Он хороший человек, – заверил Хантер.

Тренер всегда защищал его и Кингсли, и Хантер этого не забудет. Даже его братья и родители задали ему несколько вопросов, прежде чем поверили, что он невиновен. Только тренер всегда это знал.

– Попытаюсь. Но он не… Похоже, он вообще не хочет вставать с постели. Может, вы сумеете поговорить с товарищами по команде, и это поможет ему собраться с силами? – спросила Феррин.

– Посмотрю, что смогу сделать, – ответил он.

Сердце его упало. Он ничуть не ближе к тому, чтобы получить доступ к записям тренера, чем на прошлой неделе.

Поговорив с Хантером, Феррин хотела уйти, но услышала звонок стационарного телефона и подождала, надеясь, что ответит Джой. Странно, что звонят на эту линию. Возможно, кто-то из колледжа? Хотят поговорить с отцом?

– Алло?

– Здравствуйте. Это Грэм Питерс. Я могу поговорить с тренером Гейнером?

– Простите, не сейчас. Хотите, я попрошу его перезвонить?

– Нет. Я его заместитель в колледже. Кто со мной говорит?

Интонации были резкими и нетерпеливыми.

– Феррин. Дочь тренера.

– У тренера есть дочь? Не знал. Я очень огорчился, узнав о болезни вашего отца. Как он сейчас?

Теперь, узнав, что говорит с дочерью тренера, а не с домоправительницей, он стал куда вежливее. Хотелось бы знать, как часто Джой приходилось терпеть подобное обращение. Имя Грэма ничего для нее не значило, но она наскоро погуглила и нашла его биографию и фото с сайта колледжа.

– Он постепенно выздоравливает, но очень медленно. О чем вы хотели с ним поговорить? – спросила Феррин.