Игра в одного

– Китайская гимнастика, – говорю я, умалчивая, что помимо нее были индивидуальные занятия с одногруппником, с которым мы расстались после месяца отношенек, по оральному искусству – это дело я люблю, умею и практикую, когда сам хочу. А вот задницу пока берегу. Непонятно, правда, для кого. И знаете, что скажу – это работает. Развивается только то, что используется, качается та мышца, которую качаешь, потому у меня пухлые губы, а у Кейти – натруженный язык, потому что расхваливать себя он никогда не устанет.

– А у тебя какие планы? – спрашивает он, и я пожимаю плечами:

– Не знаю. Еще не решил. В любом случае пока отдохну.

– Сходил бы в клуб со мной, развеялся. Ладно, как знаешь. Сиди смотри свои сериалы, а я – потрахивать омежек.

– Самец, самец. Смотри, чтоб тебя самого не трахнули их альфы.

Кейти усмехается, поправляя невидимую складку на футболке, и уходит, а я действительно чешу в свою комнату, где со времен моего детства ничего не изменилось, и включаю сериальчик, перед этим сделав большую чашку какао и притащив крекеры. Может быть, даже и к лучшему это все – мой пропуск соревнований, отдых от сумасшедшего темпа, когда начинаешь день с тренировок и ими же заканчиваешь, тоже необходим. Тренер дал мне отпуск на всю весну, летом я должен вернуться в общежитие и, соответственно, в группу и начать подготовку к новому сезону. В универе у меня, как у активиста и отличника, давно все сдано, беспокоиться не о чем, но это и беспокоит – отсутствие постоянного напряга, когда привык куда-то бежать и что-то делать большую часть суток. Мне сложно даже, как Кейти, вот так просто взять и ужраться до состояния отбитой свинины, потому что я тупо не привык расслабляться. За нас обоих всегда справлялся брат, а я мучился от дурных предчувствий каждый раз перед тем, как он влипал в дерьмо. Прямо как сейчас. У меня не получается сосредоточиться на фильме и какао потому, что под ложечкой свербит знакомое ощущение пиздеца.

– Ты живой? Тебя не пырнули разбитой бутылкой, на тебя не нападали наркоманы? – не сдержавшись, я звоню брату и слышу в ответ лишь пыхтение:

– Все хорошо, Нейт, давай попозже созвонимся, ок?

– Ты ебешься, что ли? Ладно. Позвони мне, я тебя заберу. Как закончишь.

Вообще-то это он родился на три минуты раньше и типа старший, но как старший и как альфа веду себя все же я.

В этот раз, как и в десятки других, я снова оказываюсь прав – Кейти заносят в дом на руках его не менее бухие дружки в четвертом часу утра, и хорошо, что папка с отцом не проснулись от шума, а я еще не ложился, потому что выглядит Кейти сейчас куда хуже отбитой свинины.

– Тебя из-под поезда вытащили? – интересуюсь я, встав у его кровати и сложив руки на груди.

– Короче, у омеженьки, который сделал мне хорошо, оказался альфа.

– Который сделал тебе плохо.

– Как видишь, – Кейти сплевывает прямо на пол, и я ору шепотом:

– Это что, кусок зуба?!

– Он меня с лестницы спустил. И у меня, кажется, подвернута нога.

– До шести утра ты не оклемаешься. Ехать ты не сможешь.

– Я – нет, а вот ты – да.

От злости я готов выбить ему еще один зуб:

– Это не школа и не экзамены, придурок, чтоб мы менялись! Ты в своем уме?

– Нейт!

– Кейти!

– Нейт! – он делает самые жалобные глаза на свете, и заплывшим получается еще жалобнее. – Ты же любишь своего брата?

Глава 2.

Гребаный придурок Кейти!

– Если я не поеду, то потеряю стипендию, место в универе, о переводе в который я просил с момента поступления, меня выкинут из команды и я буду до конца жизни позором семьи! – ноет он, придерживая пакет со льдом на свежем синяке под глазом.

– И именно поэтому ты, конечно, весь вечер сидел дома и готовился к переезду! – я продолжаю ходить по комнате и сдерживаюсь, чтоб не размахивать руками. – Ты чем думал?

Кейти ноет. Сначала умоляет, потом умоляет на коленях, потом угрожает, что нажрется таблеток и самоубьется, а виноват буду я, потом снова умоляет, уже нормальным человеческим языком, а не скулежом, и я сдаюсь:

– Хорошо, допустим я соглашусь…

– Я обожаю тебя!

– Допустим! Соглашусь. Как долго мне там быть? Я не смогу протянуть на подавителях больше трех недель, сам знаешь, запах меня выдаст, – я представляю, как живу в общаге с альфами, где кроме меня нет ни одного омеги, и мне становится нехорошо. – А больше и нельзя – иначе можно сбить цикл и течка меня накроет прямо там. Представляешь, что может сделать толпа альф с моей невинной нежной задницей? А, Кейти, сучара?! Ты готов отдать единственного брата на растерзание, лишь бы не вылететь из сборной?

– Ты их всех там уложишь даже в течку, Нейт, – произносит Кейти и торопливо добавляет: – Но до этого не дойдет! Я за месяц оклемаюсь, приеду, и мы поменяемся. За месяц будет только одна игра, она ничего не решает, можешь лажать, на парах посидеть всего чуть… Медосмотр я прошел вчера, все документы на руках, не бойся, никто не узнает, что ты – не я. Нейт, ты меня всегда спасал – спаси еще раз, последний, обещаю!