Игра в ошибки

— Все к черту! – она лихорадочно собирала со стола исписанные листки. – Все сжечь! Сжечь к чертям собачьим! Нет ничего, нет и не было никогда!!! Ни Алисы, ни Михалыча, ни Кима! Все это бред! Бред воспаленного воображения! К черту! Никакой больше писанины! Досижу, досуществую до того, как ветку откроют, и на первой же электричке прочь, прочь отсюда! Забуду, как страшный сон! Сожгу все это дерьмо и напьюсь! Буду жечь и пить, чтобы ни листочка, ни капли не осталось! Пусть все сгорит! К черту! К черту!

С ворохом бумаги она спустилась в кухню, выволокла из-под ванны огромный таз, бросила в него бумажную кучу, достала из холодильника бутылку водки, торопливо открыла, налила себе полстакана и залпом выпила. Закашлялась, запила водой и огляделась в поисках спичек.

Лиана лихорадочно шарила по полкам, сметая все, что попадалось ей под руку и отчаянно ругаясь:

— Ну почему, ну почему, когда надо, ничего не найдешь?! Куда запропастились спички, где зажигалка, где хоть что-нибудь, чем можно поджечь все это дерьмо?! Говорят, рукописи не горят, сейчас мы это проверим! Пусть только попробует не сгореть эта куча дерьмовой бумаги! Черт, ну где же спички?!

Лиана выпила еще полстакана и полезла в шкафчик. Бумажные листы лежали в тазу, и ей почему-то казалось, что они шевелятся и шуршат, издеваясь над ней и шепча:

— Не найдешь, не найдешь… Все равно не найдешь…

— Врете, найду! – ожесточенно проговорила Лиана, выбрасывая из шкафчика на пол все содержимое. – Найду!

В дверь позвонили.

— Идите все к черту! – крикнула Лиана, не прекращая поисков. – Все к черту!

Звонок повторился.

— В задницу! – бормотала Лиана, не обращая внимания на уже не прекращающиеся звонки в дверь. – Все в задницу! Сигареты же в спальне! – внезапно осенило ее. – Значит, и зажигалка там!

Лиана поднялась с колен и побежала к лестнице. В дверь уже не звонили, а тарабанили изо всех сил. Лиана влетела в спальню, схватила с тумбочки, стоящей у кровати сигареты и зажигалку и кинулась обратно. Стук в дверь прекратился. «Убрались», – торжествующе подумала Лиана и вбежала в кухню. Щелкнула зажигалкой и, злобно улыбаясь, шагнула к тазу с бумагой.

— Приготовились? – воскликнула она. – Раз, два, три!

— Что ты делаешь? – услышала Лиана, резко повернулась и увидела Яниса, стоящего на пороге двери, ведущей в гараж. – Что ты делаешь?

Руки Лианы дрогнули, сигареты и зажигалка упали на пол, она стремительно шагнула к нему и вцепилась в его мокрую куртку.

Больные серые глаза впились в голубые, она гладила его мокрые волосы, его лицо, губы, бессвязно шепча:

— Я не могу так больше, милый мой, родной, я так больше не могу, я люблю тебя, люблю, никому не отдам, я сошла с ума, я все время жду тебя, я знаю, все неправильно, но я не могу по-другому, у меня больше нет сил, меня самой больше нет… Помоги мне, пожалуйста, я никого никогда ни о чем не просила, но ты мне нужен, я не могу так больше…

Лиана покрыла поцелуями его лицо, Янис прижал ее к себе, пытаясь успокоить, – тише, тише, – погладил по волосам, оба они дрожали, словно в лихорадке. Лиана прижалась к нему сильнее, словно стараясь слиться с ним, впечататься в него, стать его неотъемлемой частью, ее желание, ее любовь были настолько сильны, что отключился разум, и Янис, сжав ее изо всех сил, впился жадным поцелуем в ее ждущие и зовущие губы.

…Лиана плакала и молилась, Лиана любила каждый кусочек его тела, такого знакомого и незнакомого; то, что происходило с ними, напоминало встречу двух ураганов, каждый из которых пытается уничтожить то ли себя, то противника, чтобы стать единым целым, чтобы обрести себя в другом и позволить другому обрести себя в тебе; когда так долго и глубоко спрятанное выплескивается наружу, выливается, вырывается, и сметает все на своем пути, снимая запреты и разбивая оковы, превращаясь во что–то поистине великое и прекрасное, Лиана бессвязно кричала что-то, перестав ощущать себя отдельной болью, став частью бесконечного и настоящего, которое наконец-то победило их разум, потому что они слишком хотели этого, и теперь оно будет существовать вечно, сколько существует на земле любовь…

Лиана протянула руку, вытащила из пачки две сигареты, прикурила и подала одну Янису.

— Что теперь будет? – спросила она.

— Не знаю, – помолчав, выдохнул он. – Я шел, чтобы проститься с тобой. Я собирался уехать.

— Пешком десять километров? Под дождем? – спросила Лиана.

— Да, – кивнул Янис. – Это единственный выход… Был… А теперь… Не знаю…

Лиана уловила что-то в его голосе, повернула голову и посмотрела ему в глаза:

— Ты жалеешь?

— Да, – сказал Янис, и равновесие, и без того зыбкое и непрочное, которое она только что обрела, качнулось и разлетелось на куски.

— Почему? – непослушными губами спросила она, сознавая, что глаза ее против воли наполняются слезами.

— Мы не должны были этого делать, – произнес Янис. – Ивар…

— Я понимаю, – перебила Лиана. – Я же не бесчувственное бревно! Но он должен понять, никто не виноват в том, что все так получилось.

— Он любит тебя, – сказал Янис.

— А ты? – спросила Лиана почти шепотом, и повторила. – А ты?..