Игра в отношения

«Демоны, — злится сам на себя Форд, в очередной раз засмотревшись и чуть было не сорвавшись с целомудренного курса. — Мужик я или нет? Держи себя в рамках приличий, гуру психиатрии, как и обещал. А то получается, мужик сказал, мужик — передумал. Надо быть осторожнее и не принимать слишком близко к сердцу все, что чувствует Эрика»

И хотя Форд нашел отговорку ментальным даром своему влечению, в глубине души он понимал, что дело совсем в другом. Просто… она не могла не нравиться. Хотя и не считалась такой уж красавицей по меркам его мира. Но… он ведь больше не принадлежал своему миру, верно? Да и каноническая модель не принесла Форду ни счастья, ни верности, ни хотя бы удовлетворения. Просто была. Как… ну… дорогая спортивная тачка. Которая тоже стояла в его гараже когда-то, но на которой он не любил ездить, предпочитая что-то более удобное, пусть и не такое статусное.

И вот время бежит. Уже и лето в разгаре. Отношения у парочки… ровные. Как у супругов, которые друг с другом прожили уйму лет, а потому всякий разврат им и не нужен. Достаточно душевного общения, прогулок, разговоров до утра, шуток и обнимашек. Впрочем… это все самообман. Форд чувствовал, что игра давно уже завела мысли и чувства женщины на иной уровень. Она сама не понимала, как такое смогло произойти. Как так случилось, что суровое сердце, которое сама Эрика считала огрубевшим, вдруг прониклось к пришлому менталисту симпатией. Не понимала. Злилась. Заставляла себя не думать. Убеждала саму себя и свое взбунтовавшееся сердце, что все это игра. Но… ничего не получалось у нее.

Как и у Форда. Совершенно не получалось убедительно играть беспристрастные, платонические отношения, когда больше всего ему хотелось прижать ее крепче и почувствовать наконец вкус ее непослушных губ, что так соблазнительно двигались, завораживая его взгляд.

«Демоны побери это затяжное воздержание, — ругался мысленно Форд, — она же просто говорит. Ничего не делает! Не соблазняет. Не жеманничает. Просто. Говорит. Но… до чего же манящие…»

— Ты в порядке? — отвлекает доктора от мыслей голос дракона.

— Да! — поспешно отвечает Форд, отрывая свой взгляд от Эрики, что ничего не заметив, продолжает что-то тихо обсуждать с его сестрой. За обеденным столом были и Брайтон и Диана, успевшая стать герцогиней. — Да, все, отлично. Задумался что-то…

— Хм, — испытующе поглядывает герцог на иномирца, заставляя того нервничать, словно ему пятнадцать и мать его застала за просмотром порнушки. — А расскажите-ка мне детишки, что это за новый эксперимент вы затеяли на территории моего герцогства? Ммм? — милостиво переводит дракон тему разговора и Форд с Брайтоном переглядываются. Оба жуют губами, словно… словно неуверены в затее и ее успехе. Но… они то вдвоем как раз уверены! Просто не успели перейти в активную стадию массового строительства. Пока все в разработке и на бумагах. Строится пара теплиц в пределах замковых территорий. Но на оптовое производство пока нацеливаться рано. Примериваются, что смогут организовать в малых количествах, с какими культурами сладят. А там уже и людей надо будет брать и обучать. Ведь с иномирными продуктами еще надо научиться работать. А в этом регионе, как Форд заметил земледелие вообще не конек из-за погодных условий. Так что… сначала эксперимент. Потом набор людей и обучение, попутное строительство необходимого количества теплиц, создание там нужных погодных условий внутри. А потом уже… пожинать плоды алчного плана гуру психиатрии по монополизации производства несуществующих пока в этом мире видов овощей, фруктов и ягод.

— Очень… амбициозно, — хмыкает Дэкер, выслушав краткий доклад Брайтона. — Дерзко и в целом проект ваш долгострой конечно. Но… если действительно получится хотя бы покрыть нужды замка и окрестностей, это будет уже большое достижение. Об экспорте в другие регионы поговорим потом, когда у нас настанет в плане свежей продукции серьезный избыток.

— Разумеется, милорд, — будто по привычки слегка склоняет голову Брайтон, но под посмурневшим взглядом дракона тут же поправляется виновато, — Дэкер. Разумеется, Дэкер.

— Смотри мне, — криво усмехается герцог и грозит шутя, — допросишься у меня.

* * *