Игра в пятнашки

На это Вулф возразил, что до утра без меня ему никак не обойтись, так как мы совместно решаем некую важную проблему. Чем скорее Хелмар покинет нас и позволит вернуться к ее обсуждению, тем лучше.

Наконец адвокат удалился. Убрал фотографии в портфель и сунул его под мышку, а в прихожей позволил мне снять его шляпу с вешалки и открыть перед ним дверь.

Я направился назад в кабинет, однако не успел войти, как Вулф рявкнул:

– Веди ее сюда!

Я остановился:

– Понял. Мне ее проинформировать?

– Нет. Веди сюда.

Я помедлил, подбирая слова:

– Как вам известно, она моя. Это я занялся ею и запер наверху, чтобы вас разыграть. Спроси я у вас разрешения, вы бы попросту ее выгнали. Вы велели отдать ей бабки и избавиться от нее. Она моя. После того, что сообщил Хелмар, вы, скорее всего, вцепитесь в нее мертвой хваткой. И я оставляю за собой право, если – и когда – сочту уместным, подняться, взять ее багаж, проводить ее до двери и выпустить.

Он явственно хихикнул. Такое с ним бывает нечасто, и за все годы работы на него мне так и не удалось как-то классифицировать это хихиканье. Оно могло означать что угодно, начиная от злорадства и заканчивая признанием, что ситуацией владею я. Несколько секунд я сверлил его взглядом, ожидая объяснений, однако объясняться он не пожелал.

Я развернулся, прошел к лестнице, поднялся на два этажа, вставил ключ в замочную скважину, повернул его и, назвавшись, постучал. В ответ последовало приглашение войти. Я распахнул дверь и вошел в комнату.

Она явно чувствовала себя как дома. Одна постель была разобрана. Покрывало с нее, аккуратно свернутое, лежало на другой кровати. Девушка сидела за столом возле окна и при свете настольной лампы возилась с ногтями. Она была в синем пеньюаре, босая и теперь выглядела миниатюрнее и моложе, чем в персиковом платье.

– Я сделала вам одолжение, – объявила она без всякого выражения недовольства. – Через десять минут я отправляюсь в кровать.

– Сомневаюсь. Вам придется одеться. Мистер Вулф хочет поговорить с вами у себя в кабинете внизу.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

– А почему он сам не может подняться?

Я посмотрел на нее. В подобном одеянии для меня она воплощала собой экстаз, для Вулфа, в его собственном доме, – бесстыдство.

– Потому что на этом этаже нет подходящих для него кресел. Я подожду снаружи.

Я вышел в коридор, прикрыв за собой дверь. Я вовсе не важничал и не задавался. Да, это именно я подцепил нечто обернувшееся для нас возможностью срубить десять кусков, но приемлемых способов обратить их в наличные не видел и к тому же понятия не имел, какую линию изберет Вулф. Я изложил свою позицию, а он в ответ лишь похихикал.

Много времени на перемену туалета ей не понадобилось, чем она заработала дополнительные очки. Появившись снова в персиковом платье, девушка подошла ко мне и спросила:

– Он сильно взбеленился?

Я предпочел не тревожить ее раньше времени. Лестница у нас достаточно широкая, чтобы двое могли идти по ней бок о бок, и она взяла меня под руку. Я посчитал это правильным и уместным. Я ведь сказал Вулфу, что она моя, подразумевая тем самым не только права, но и обязанности.

Возможно, я даже немного выпятил грудь, когда мы вошли в кабинет, хотя и сделал это непроизвольно.

Протянув руку, она ринулась к столу Вулфа и дружелюбно возвестила:

– Именно так вы и выглядите! Как я и думала! Я бы…

Она умолкла, так как натолкнулась на полное безразличие. Он и бровью не повел, а лицо его пускай и не выражало враждебности, ответным дружелюбием все же не светилось. Она опустила руку. Вулф произнес:

– Я не пожимаю вам руки, чтобы вы потом не расценили этот жест как лицемерие. Там видно будет. Садитесь, мисс Идз.

Досталось же ей, подумал я. Не очень-то приятно, когда отвергают твою доверчиво протянутую руку, каковы бы ни были причины. Получив от ворот поворот, она покраснела, раскрыла рот и тут же захлопнула его, посмотрела на меня, снова на Вулфа, а затем, как будто решив проявить выдержку, направилась к красному кожаному креслу. Однако, не дойдя до него, она резко обернулась и требовательно переспросила:

– Как вы назвали меня?

– Вашей фамилией. Идз.

Она потрясенно уставилась на него. Потом перевела взгляд на меня.

– Как? – спросила она. – Почему вы мне не сказали? Но как?

– Послушайте, – обратился я к ней, – вас ожидал удар, так какая разница, кто его нанес – он или я? Сядьте и смиритесь с неизбежным.

– Но вы же не могли… – Она осеклась, подошла к креслу и села; ее поразительные глаза обратились на Вулфа. – Хотя это все равно почти ничего не меняет. Полагаю, мне придется заплатить больше, но я и так была готова. Я говорила мистеру Гудвину.

– А он ответил, что, хотя и берет ваши деньги, окончательное решение оставляет за мной, – кивнул Вулф. – Арчи, будь так добр, возьми деньги и отдай их мисс Идз.