Игра в поддавки

Забавно, однако, что всё в мире идёт как-то волнами. Прежде я не слишком задумывался о том, что изменилось в мире после Второго взрыва. Ну да, был большой шум, а кое-где и большая паника, но всё это происходило как-то очень обыкновенно, привычно, вот и не бросалось в глаза. Мало ли где и по какому поводу шумят в мире! Мир, если хотите знать моё мнение, вообще без этого не может. Было очень много журналистского вранья. Были самоубийцы. Мусульмане в один день принесли в жертву пятьдесят миллионов баранов. В Индии кришнаиты огромной толпой залезли в Ганг. Нобелевский комитет учредил специальную премию тому, кто разгадает физическую природу Второго взрыва, — премию, не вручённую до сих пор. Один японский миллиардер пожертвовал всё своё состояние на благотворительность и ушёл монашествовать в дзен-буддийский монастырь, заявив, что если на Земле хозяйничают могущественные инопланетяне (а в те дни многие были в этом уверены), то людям остаётся только молиться. Много было страхов по поводу того, что новые Зоны могут возникнуть повсеместно.

Само собой, ни попытка запрудить кришнаитами Ганг, ни бараний геноцид, ни дождь иен, нежданно пролившийся на японские благотворительные организации, не заставили Зону рассосаться. Расти она, правда, тоже не стала, и новых Зон по миру не возникло, так что боязливые зря боялись. А если подумать, то по-настоящему в мире изменилось только одно: учёные вроде Вычета поняли, что такое возможно. И всё. Но кто их слушает, учёных?

Однако факт: поначалу люди верили почти всему, что болтали журналисты, ясновидцы, кликуши и шаманы всех мастей, от профессиональных до доморощенных. И в инопланетян верили, и в древних проснувшихся богов, и в дьяволовы козни, и в шибко секретные, но вышедшие из-под контроля испытания нового сокрушительного оружия… Насчёт испытаний новейшего оружия особенно вопила «Свобода», с самого начала выступавшая под знаменем гласности и собравшая по всему миру огромное число сочувствующей молодежи из числа тех, кому всё равно, против чего протестовать, лишь бы протестовать. Потом, спустя несколько лет, страсти как-то увяли сами собой, люди попривыкли к тому, что на теле Земли есть оспина Зоны, и в большинстве махнули на неё рукой. Подумаешь, Зона! Пусть специалисты занимаются ею, а нам некогда, у нас работа, карьера и семья, а вот когда умники разберутся, что к чему, тогда мы их послушаем, если, конечно, найдём время… В Зоне и вокруг неё жизнь тоже более-менее устаканилась: сталкеры-одиночки повывелись, возникли кланы, солидно обосновались торговцы, полиция стала вылавливать преимущественно мелкую шушеру, а не клановых сталкеров, мелкие фирмы начали производить сталкерский инвентарь… Если бы не бандиты и не некоторые отморозки, можно было бы сказать, что народ перестал штурмовать Зону и начал снимать с неё урожай. Почти солидно. Почти добропорядочно. Почти скучно. И вот теперь — новый всплеск и новые идеи, второй круг от брошенного камня побежал по воде… И мы с Вычетом к этому причастны, о нас легенды ходят! Скоро пойдёт в массы ещё одна, хотя от напалма нас уберегла не Зона — это сделали Арина и пославший её гид. В легенде, конечно, не найдётся места для этих подробностей… В пятом часу утра я наконец засыпаю, а в восемь меня будит Арина.

— Пора, Чемодан.

Спросонья у меня дурное настроение. Тру глаза. Пора? Куда пора — в Зону? К ЧАЭС? Да опоздали уже, взгляни на время…

— В самый раз. Буди своих, выходим через двадцать минут.

— Никуда не пойду, — бурчу я, пытаясь вновь натянуть на себя одеяло. — Проспали. С рассветом надо было выходить. Теперь завтра.

— Завтра будет завтра, а сегодня — сегодня. — Арина сердита. — По щекам тебя отхлестать, что ли, чтобы проснулся? Слушай сюда, Чемодан. ЧАЭС рядом. Ты был здесь когда-нибудь?

Мотаю головой.

— Понятно. Ну так вот… На моей памяти некоторые пробовали дойти. Иногда они возвращались. Слушай внимательно: все вернувшиеся шли быстро, даже очень быстро. Кто осторожничает вблизи ЧАЭС, кто идёт медленно, тот не возвращается. Всегда так. Может быть, Зона успевает подготовиться и накрывает осторожного прицельно. Может быть, существуют блуждающие пси-поля. Может быть, успевают сработать «монолитовцы», не знаю. Важно одно: застрял — не вернулся. Проскочить подступы к ЧАЭС можно только быстро. Это игра в орлянку, но можно выиграть. Ты меня понял?

— Думаешь, успеем сгонять туда и сегодня же вернуться? — усмехаюсь я.

— Вполне возможно. Ночлегом обеспечим. Не выйдет дойти в темпе — быстро возвращайтесь. Тогда завтра попробуете ещё раз.

«А если завтра мы не захотим пробовать?» — вертится у меня на языке вопрос, но я молчу. Аспиду нужно, чтобы мы захотели, а ссориться со «Свободой» раньше времени нам не резон. Там видно будет.