Игра в послушание

Было уже светло. Петя огляделся по сторонам и заметил на полу обронённый кем-то платок. Обычный женский носовой платок с кружевами, чистый и надушенный. И тут Петя сообразил, что ему надо делать. Он достал из рюкзака моток веревки, которой ему служила прочная капроновая нить, отрезал от неё два одинаковых куска и привязал концы к углам носового платка. Соединил и завязал петлю. Парашют готов. При помощи лазательных крюков Петя забрался на подоконник и втащил снаряжение.

Последний, седьмой этаж. Внизу - Захарьевская улица. Тихо и пусто. Прыгать страшновато: вдруг парашют не раскроется, или его прибьёт к стене, или он застрянет не проводах и будет болтаться посреди улицы, пока его не заметят мальчишки и не начнут сбивать камнями...

Но вот его слух уловил позади лязг отпираемого замка. Дверь отворилась, и в лабораторию заглянул высокий худой человек. Он был до невозможности рыжий, рябой и ходил так будто крался на цыпочках. Он подошёл к шкафу, осмотрел полку, на которой лежал кусочек хлеба и стояло блюдечко воды, тронул распахнутую створку, затем лёг на пол и начал ползать, медленно перебирая руками, словно крокодил. Несомненно Петя где-то его видел. Конечно! это новый секретарь Мракобесова. Его Фамилия ... его фамилия...

- Эй, мальчик, ты где, цып-цып-цып! - подзывал его рыжий. - Иди сюда, получишь конфетку!..

"Надо прыгать, надо прыгать, - твердил Петя, заглядывая вниз через край подоконника. - Надо прыгать, надо прыгать... Как же его фамилия?"

Вдруг у него за спиной раздалась властная команда:

- Курослепов, встать! Руки за голову!

И в этот момент Петя с перепугу прыгнул.

Парашют потянулся за ним, скользнул по подоконнику, послушно раскрылся, и лёгкий ветерок погнал его вдоль фасада.

Петя ловко сидел в петле, ухватившись за стропы и глядя по сторонам. Вот он благополучно миновал протянутые через улицу электрические провода, вот потянул за левую стропу и отклонился от правой стены дома. Он уже, как опытный парашютист, начал выруливать на мягкую клумбу, как вдруг под ним что-то мощно зафырчало, задымило, залопотала крыльями поднявшаяся с асфальта стая голубей, и Петя, вместе со своим парашютом, взгромоздился на что-то вроде танка, который тут же сорвался с места.

Это был один из бронетранспортёров, прибывших сюда ночью по тревоге из ближайшей военной части. Оцепление отозвали от здания ГУВД ещё ранним утром, а этот застрял из-за поломки. Но вот мотор заработал, БТР сорвался с места и помчался прочь из города.

Петя освободился от парашюта и заглянул в открытый люк. После яркого солнечного света внизу казалось темно, к тому же тянуло табачным дымом как из трубы, и у мальчика заслезились глаза. Тут машину хорошенько тряхнуло, Петя не удержался, полетел в кабину, шлепнулся на что-то мягкое и затаился.

В кабине было жарко и шумно. Гудел мотор, радист переговаривался с водителем, нецензурно выражаясь через каждое слово. Получалось складно и ритмично, навроде негритянского RAP-а. Но вот он прервался на полуслове, потому что из рации послышалось шипение и голос:

- Седьмой, седьмой, вызывает штаб, как слышно, приём.

- Старший сержант Гущенко слушает, приём, - откликнулся радист.

- Починились?

- Так точно.

- Почему не докладываете?

- Так вот... докладываем.

- Командир где?

- Уехал на машине прапорщика Иванова.

Штаб нецензурно выругался и несколько секунд молчал.

- Вы где сейчас?

- На Литейном мосту.

- За мостом сворачивайте направо и дуйте на Ржевский аэродром. Оттуда доложишь, получишь новое ценное указание. Понял?

- Так точно.

- Конец связи.

Прошло минут двадцать. Солдаты болтали, курили, БТР трясло, Петю, сидевшего в складках промасленного ватника, тошнило.

Наконец радист вышел на связь и доложил штабу о прибытии. Снаружи доносился шум взлетавших и садившихся самолетов.

- Выруливай на четвёртую посадочную полосу, - распорядился штаб. - Там вас ждёт грузовой самолёт.

- Самолёт? - удивился радист.

- С этой минуты поступаете в распоряжение генерала Красноармейцева. Секретной авиакосмическая база запросила радиостанцию КШМ.

- Чего-чего? Это куда?

- Под Петрозаводск, вопросы отставить.

Связь закончилась, и солдаты начали возбуждёно обсуждать предстоящую командировку. Что-то об отпуске, который теперь может накрыться медным тазом, и оба опять задымили папиросами. Петя чувствовал себя хуже и хуже. Наверное, во время падения из шкафа он получил сотрясение мозга. Наконец, ощущая тупую боль в затылке, сильное головокружение и какие-то пустоты в сознании, он закрыл глаза и ухнул в темноту, без чувства боли, без сна и сновидений.

.......................................................................

.......................................................................

.......................................................................

.......................................................................

Г о л о с п е р в о г о в р а ч а. Похоже, приближается кризис.

Г о л о с в т о р о г о в р а ч а. Боюсь, что дело обстоит ещё хуже.

Г о л о с т р е т ь е г о в р а ч а. Увы, я согласен с коллегой: кризис позади, он умирает.