Инспектор собирался доказать, что улики, находящиеся в его распоряжении, совпадут с тем, что будет обнаружено в лофте. Он располагал данным Марией Пескадеро описанием человека и собаки, которых она видела в вечер убийства, и все приметы тютелька в тютельку подходили Райану Миллеру и кошмарному зверю, всюду его сопровождавшему. На месте преступления обнаружили шерсть собаки, принадлежащую, как показал анализ, малинуа, бельгийской овчарке; следы ботинок у входа и на плиточном полу; отпечатки пальцев Миллера на двери, звонке, бутылке и стакане с водой; волокна синтетической ткани, соответствующей розовому плюшу, и ряд образцов для определения ДНК, в частности чешуйки кожи и волосков, оставленные на лице Келлера ударом кулака. Во время обыска в лофте была найдена та же собачья шерсть, розовые волокна, следы ботинок на полу, полупустые пузырьки с ксанаксом и лоразепамом, огнестрельное оружие и лук для стрельбы в цель спортивной модели, со сложной системой рычагов, веревок и блоков. Пули были иного калибра, чем извлеченная из головы Эда Стейтона, и стрелы не походили на болт, пронзивший Келлера, но само наличие такого вооружения показывало, что хозяин дома умеет с ним обращаться.
Конфискованные компьютеры были направлены в соответствующую лабораторию, но до того, как полицейские программисты успели проникнуть в них, пришел приказ из Вашингтона ничего не трогать, пока ФБР не примет решение. Очень возможно, что Миллер установил программу самоуничтожения, но если нет, только лица, облеченные соответствующей властью, могут получить доступ к содержимому файлов. Во время допроса Педро Аларкон объяснил, что его друг сотрудничал с предприятиями по обеспечению компьютерной защиты, расположенными в Дубае, и иногда уезжал туда на пару недель, однако по документам Райан Миллер никогда не покидал страну.
— Миллер невиновен, папа, — заявила Аманда, узнав от Петры Хорр о том, что в лофте произвели обыск. — Разве он похож на серийного убийцу?
— Он похож на подозреваемого в убийстве Алана Келлера.
— Зачем ему совершать такое?
— Затем, что он влюблен в твою мать, — изрек Боб Мартин.
— Папа, никто не убивает из ревности со времен Шекспира.
— Ты ошибаешься: это основной мотив бытовых преступлений.
— Хорошо. Пусть у Миллера был мотив в случае с Келлером, но объясни мне, как он связан с другими преступлениями. Нет сомнения, что их все совершил один и тот же человек.
— Его готовили для войны, для убийства. Я не хочу сказать, что все солдаты — потенциальные убийцы, вовсе нет; но бывает так, что люди с отклонениями вступают в вооруженные силы, где получают медали за те же самые действия, которые в гражданской жизни привели бы их в тюрьму или в сумасшедший дом. Есть и нормальные люди, которые на войне теряют рассудок.
— Райан Миллер — не сумасшедший.
— Ты не специалист в таких делах, Аманда. Не знаю, почему этот тип так тебе нравится. Он опасен.
— Он тебе не нравится потому, что дружит с мамой.
— Мы с твоей мамой в разводе, Аманда. Мне все равно, с кем она дружит, но Миллер перенес физическую и эмоциональную травму, страдает депрессией, склонен к алкоголизму, наркомании и насилию. Он принимает анксиолитики и снотворные — те же лекарства, какими накачали супругов Константе.
— Дед говорит, что такие лекарства принимают многие.
— Почему ты его защищаешь, дочка?
— Из здравого смысла, папа. Во всех случаях преступник был осторожен и не оставил следов, наверняка покрылся пластиком с головы до ног, вытер все, к чему прикасался, даже то, что прислал по почте, как книгу для Эштона и стеклянного волка для Розен. Думаешь, один и тот же человек стер следы со стрелы и оставил их по всему дому Алана Келлера, даже на стакане с отравленной водой? Это полная чепуха.
— Бывает так, что убийца теряет контроль над собой и начинает оставлять следы, потому что в глубине души хочет, чтобы его остановили.
— Так говорят твои судебные психологи? Райан Миллер умер бы со смеху, услышав такую теорию. До цианида можно дотрагиваться только в резиновых перчатках. Думаешь, Миллер надел их, влил яд, а потом снял и схватился за стакан голыми руками? Что за идиотизм!
— Я еще не знаю, как все произошло, но ты должна обещать, что тотчас же сообщишь мне, если Миллер попытается вступить в контакт с твоей матерью.
— Не проси меня об этом, папа: человека, ни в чем не виновного, могут приговорить к смерти.
— Аманда, я не шучу. У Миллера будет возможность доказать свою невиновность, но в данный момент мы вынуждены считать его очень опасным. Пусть он и не совершал других убийств, в случае Келлера все указывает на него. Ты поняла меня?
— Да, папа.
— Обещай.
— Обещаю.
— Что обещаешь?
— Что предупрежу тебя, если Райан Миллер свяжется с мамой.
— Фигу не показываешь в кармане?
— Нет, папа, я тебя не обманываю.