Игра в прятки

— В этом нет необходимости. — вымолвил Алекс дрожа от нескрываемого волнения. — Раньше, я всегда искренно радовался, находя тебя, ведь мы были детьми, мы были равны. А теперь, я вижу, сколько различий между нами. Я могу вовсе позабыть про окружающую реальность, могу одиноко жить в своем придуманном мирке, могу по-детски играть, но ты, Вероника, ты иного сорта. Ты покоряешь этот мир. Меня же он отвергает. Я не нравлюсь родителям, безразличен людям. Только тебе я нравлюсь, неизвестно по какой причине.

— Вполне известной. — сказала девушка улыбаясь. — Мне по душе твоя наивная детскость и дело не в каждодневной веселости, те студенты которых ты сейчас видишь в стократ счастливей тебя и потому они выглядят моложе тебя, но в нравственном отношении к жизни они старики, они уже придумали свои жизни, и будто уже прожили их, они всё попробовали, потому столь циничны. Их интересует лишь карьера, развлечения, они разучились играть, потому что уже давным-давно перестали быть детьми.

— Если я тебе так нравлюсь, значит, мы будем встречаться? — спросил он бледнея.

— Мы и так иногда с тобой видимся. — сказала она.

Но Алекс не вытерпел поступающего к горлу надрыва чувств и с отупелой грустью вымолвил.

— Из-за того что я ребенок, поэтому ты со мной играешь! Видимо я совсем не гожусь для серьезных отношений.

— Если ты, Алекс, повзрослеешь, то перестанешь мне нравиться. — сухо вымолвила она.

Алекс вздрогнул, с юной пылкостью выкрикнув клятву.

— Тогда я спрячусь там, где ты меня никогда не найдешь. Будешь искать меня, и чувствовать, как меня не хватает в твоей жизни!

— Такого места не существует. — сказала Вероника.

На том они расстались, каждый прибывал в своем привычном личном настроении духа.

Трудно пришлось Алексу спорить с судьбой, особенно со столь упрямой капризной особой. Он остался в столице, бесчувственно взирая на то, как бастуют обделенные бедняки против зажиточных богачей, ведь высший свет вкусил сверхъцелебную вакцину будущего, этот эликсир здоровья, а нищие не согласились с таким противоречивым раскладом сил. Теперь никто не работал, и Алекс находил приют и пищу у палаток несогласных.

Он мог бы уехать далеко-далеко отсюда, спрятаться от Вероники в высоченных горах, в непроходимых лесах, в жаркой пустыне, в холодном море, но что-то его не пускало. Ему жизненно необходимо было находиться рядом с любимым человеком. Некая неразлучно нерасторжимая связь сковала их нежными чувствами, называемая попросту — любовью.

И может быть, поэтому, Вероника весьма быстро нашла Алекса, уединенно лежащего на скамье в безмолвном парке. Сев рядом с ним, она встретила искрящий звездной пылью рассвет. Утро возносилось солнечно теплым туманом, отчего Алексу никак не хотел просыпаться. Но сердце его забилось чаще, почувствовав родное столь близкое тепло. Он очнулся ото сна.

— С добрым утром, соня. — произнесла радостно Вероника.

Он также принял сидячее положение тела, размашисто хлопая веками. Всей пятерней поправил скомканные остатки былой прически.

— Ты приняла то лекарство? — сразу спросил он, в последнее время его очень мучил этот вопрос.

— Думаешь мне уже пора? — рассмеялась она. — Нет, мы не столь богаты. А времени так мало. Мои родители настолько скоропостижно расписали моё будущее, но этого не учли.

— Только не говори что ты умираешь! — судорожно произнес Алекс.

— Я и не скажу. Ты сам вскоре всё узнаешь. — на лице девушки отразилось досадливое сожаление. — Тебе придется искать меня, долго, очень долго, и в старости однажды ты найдешь меня. Я верю в это. — Вероника приметила его нервический порыв и попыталась смягчить электризованное напряжение между ними. А так хорошо всё начиналось. И вправду дети спокойны лишь тогда, когда спят.

В душе Алекса творились многогранные образы, словно вещие предвестники они раскрывали ему скорбную правду, он давно чувствовал нечто подобное. Известие Вероники ошеломило его лишь отчасти, только сердце юноши не хотело с тем смиряться.

— Зачем мне жить в мире, в котором нет тебя? Ведь я чувствовал, я ощущал…

— Пообещай мне, что ты не последуешь вслед за мною. — с нежностью требовала Вероника.

— Я не могу… — жалобно уверял ее Алекс. — Не могу!

Минули несколько мрачных месяцев и предначертанная трагедия свершилась. Алекс искал Веронику, но не мог ее найти, ведь отныне она одна лежала в больнице для тяжелобольных. А родители девушки плохо относились к подозрительному юноше, потому не отвечали на его умаляющие звонки. И только когда их смягчило горе неумолчной потери, они осознали, что у их единственной дочери был всего один друг, которого они гнушались, коего несправедливо сторонились.