Игра в прятки

— Эй, послушай, дружок! — встрял Биффо.

Что он сказал потом, я не слышал. Биффо заглушили барабанщики. Бада-бада-бум-бум. Бада-бада бум!Резко. Глухо. Злобно.

Опять подвести Дэниэла?!

— Ты не можешь опять подвести Дэниэла. Вспомни о том, что он с ним сделал, Гарри.

Но я думал совсем о другом: о дедушке, идущем в бой под стук барабанов, о маме с папой, о вечных спорах, об обиде и слезах Джоан, о разбитой бутылке.

Было уже очень поздно. Я чертовски устал. Я даже соображать был не в силах.

— Вспомни, что он сделал.

Яркая картинка вспыхнула в мозгу, затмила все другие мысли.

— Вспомни, Гарри.

По Портобелло-роуд промчался поезд.

Прислушиваясь к перестуку колес, я открыл нож.

Меня слишком мало, но и этого хватит.

— Иди, иди, Пиклз, — сказал Терри. — Встречаемся за сортирами.

Я вошел в толпу. Правая рука прижата к телу. В руке лезвием вниз нож. Я шел и шел вперед сквозь толпу, не видя ничего вокруг из-за слез. Шел и шел, как дедушка, идущий в бой под звук барабанов.

«Я мистер Диско».

Моя любимая песня. Должно быть, это знак.

«Ди-ди-ди-ди-ско».

Полисмен, который танцевал со старушкой, начал подпевать, вихляя бедрами. Двое других загоготали. Негритянка сконфуженно улыбнулась и быстро-быстро засеменила прочь.

Я сначала обошел мужчину, потом резко повернулся и пошел прямо на него, спиной к полицейским.

Терри из-за туалетов делал мне знаки рукой. Подбадривал — давай, мол, давай.

Отомсти за Дэниэла.

За Дэниэла.

Надо что-то делать.

Я отвернулся, зажмурил глаза, заложил руку за спину. Кажется, именно так поступают.

Вонзить, вонзить, вонзить лезвие прямо в него.

Что-то потянуло меня назад.

— Что ты делаешь, сынок? Ты же поранишься, убери-ка быстрей.

Старик-негр держал меня за руку. От него пахло пивом и луком.

— Такому маленькому не стоит гулять ночью. Где твоя мама? Не дрожи так. Я тебя не обижу.

Я всхлипнул.

— Ну-ка, давай сюда.

Он взял нож, сложил его и опустил мне в карман штанов.

— Спрячь, пока тебя не арестовали. Иди домой, сынок.

Кольцо людей смыкалось вокруг меня, высасывало из меня все силы.

Я поплелся к сортирам. К Терри. Весь в слезах и соплях.

— Пиклз, ну ты даешь! Ты меня просто убил.

— Что?

Ноги у меня дрожали, колени подкашивались, но я все-таки дотащился до крыльца, уж не знаю, чьего дома.

— Ни хрена себе, ну ты даешь!

Он был напуган, зол и восхищен. Я никак не мог понять, как все это может сочетаться вместе.

— Ты бы убил его! Ты бы и правда решился!

— Но я не сумел, Терри.

— Что? Пиклз, ты меня с ума сведешь. Ты выдержал испытание. Ты заслужил награду. Нож твой на веки вечные.

— А как же тот человек? Как же Б. Н.?

— Что за Б. H.?

— Ну, тот малыш.

Он смерил меня недоверчивым взглядом. Он смотрел на меня так, словно принимал за дурака.

Приблизил ко мне свое лицо и закричал:

— Гарри, очнись! Б. Н.! Ничего не напоминает? Ты что, не знаешь, что такое Б. Н.? Бюро находок, Пиклз, врубился? Бюро находок. Ты сам подумай.

Я не мог ни о чем думать. Я не хотел думать ни тогда, ни потом. Никогда больше. Мое сердце словно скрутили, порвали и посыпали перцем.

Снова в школу

17

Я рванул на кухню взять что-нибудь поесть в школу. Мама едва не выронила из рук глянцевый журнал.

— Извини, мам, не хотел тебя напугать.

— Напугать? Меня? Нет, я просто хочу что-нибудь найти для Джоан.

Она просматривала детские странички. Я же видел.

— Не думаю, что Джоан это подойдет.

— Да, пожалуй, это не ее стиль. Ты прав, Гарри. Я пошлю ей что-нибудь другое.

Мама захлопнула каталог, опустила на него ладони и замерла с закрытыми глазами. В последнее время она часто так делала.

Помню, однажды Дэниэл увидел такой же вот детский каталог и спросил:

— А детей можно заказать по почте?

— Конечно, — сказала мама и подмигнула мне, как взрослому. — Представляешь, Дэн-Дэн, как трудно было почтальону засунуть тебя, такого большого, в крошечную прорезь в почтовом ящике?

В холодильнике я нашел лишь открытый скисший йогурт. Соком там и не пахло.

— А зачем ей вообще что-нибудь посылать?

— Что? А. Ей будет приятно.

— Я имел в виду — зачем посылать, если ты сама можешь ей отнести.

— Ну да, ну да. — Мама опустила глаза.

На полочке, где раньше лежали всякие сладости для меня, я наткнулся рукой на острый край коробочки. Тонкой и длинной. Сверху надпись: «Тест на беременность». Внутри — два серебристых пакетика. Я закрыл глаза, медленно, по слогам, повторил «бе-ре-мен-ность» — и стал шарить на полочке Дэна. Ничего, кроме пыли и коробки сардин.

Я уж и не помню, когда в последний раз видел Отиса и Джоан. Много недель назад. Они так и не появлялись с тех пор. После скандала, устроенного мамой. Это было в середине лета. А сейчас уже сентябрь. Умница, мам. Справилась на ура.

Ух ты! Варенье из голубики. Сделаю бутерброды с вареньем, точно.

— Футбол! — вдруг вскрикнула мама.

Я открыл хлебницу. Пусто. Только крошки и половинка старого-престарого печенья.

— Что, мам?

— Сегодня. Последний урок. Футбол в парке?

— Да.

— Я приду.

— А папа тоже?