Игра в Реальность (СИ)

Мы сидели за столом и наперебой делились новостями. Оказывается, Вертеру действительно пришлось туго. Охота за ним велась нешуточная и днём, и ночью.

— И ты не боишься появляться здесь вот так, среди бела дня, да ещё с ребёнком, — ахнула Алиса.

Вертер только рассмеялся и чмокнул дочку в румяную щёчку.

— Все мои бывшие преследователи теперь стали пациентами моей сеструхи, — усмехнулся он. — Она им там за это особо противные пилюли прописывает. А они ходят за ней на цыпочках и прощенья просят. И как она это делает?

Стемнело, и ребёнка пора было укладывать баиньки. Ани взяла девочку из рук Вертера и спокойно пошла на выход из квартиры. Видя мой ошарашенный взгляд, Вертер хихикнул.

— Знаешь, Тоха, — он хитро подмигнул, — нам с Ани так понравился ваш район. В общем, мы теперь с тобой живём в соседних квартирах.

Ежу понятно, район тут был абсолютно ни при чём, ну просто ни разу. Что-то бывший Охотник явно темнил.

— Ты, что ли, охранять нас собрался? — спросил я навскидку.

— Ну Волку же в квартире тесно, — ничуть не смущаясь, подтвердил Вертер моё предположение.

Вот делать ему больше нечего, только охранять Творца, который легко может раскатать этот мир в тонкий блинчик. Хотя в своё время Сабин вполне убедительно доказал, что бессмертных не бывает. Наш Создатель в мудрости своей сотворил мир, в котором нет ничего абсолютного. Нет абсолютно непробиваемой защиты, зато нет и оружия, способного пробить абсолютно любую защиту. И только в нашем мире бесстрашие и преданность обычного человека способны были противостоять изощрённому коварству могущественного Творца. Впрочем, Вертера трудно назвать обычным человеком. Так что пусть бдит, стрелок.

Алиса присоединилась к Ани, видимо, хотелось посекретничать. Про себя я отметил, что её явно тянуло к ребёнку. А мы с Вертером вышли на балкон подышать вечерним воздухом. Только тут я заметил, что одна прядь в его чёрной шевелюре стала абсолютно седой.

— Должен тебе сказать, друг, — философски заметил бывший Охотник, видя, что я разглядываю недавно появившуюся седину, — умирать совсем не прикольно, хоть в Убежище, хоть где. Ты уж прости меня, что я тогда повёлся на просьбы Учителя устроить тебе наглядный урок с пулей в лоб.

— А мне даже понравилось полетать без тела, — я не пытался его утешить, это была правда.

— Полетать, — хмыкнул Вертер. — Ну у вас, у Творцов всё не как у людей, а меня после смерти в Убежище просто выкинуло в базовую Реальность, обратно в моё тело. А тело это, между прочим, находилось в квартире, в которую как раз ломилась живописная группа из десяти человек с пистолетами. Пришлось выкручиваться. Схлопотал-таки пулю, причём практически в то же место, что и в Убежище. Ещё б чуток левее, и было б точно в то же самое. Тогда бы мы с тобой тут не разговаривали. Вот и не верь в судьбу после этого.

Когда наши новые соседи отправились к себе домой, я быстренько убрал со стола, понятное дело, не руками и уселся с компом в своё любимое кресло. Мне захотелось всё-таки расколоть этот алгоритм Сабина, которым он так лихо меня скрутил. Я всё ещё по привычке пользовался компом для связи со своим подсознанием. А что тут такого? Между компьютерным миром и нашей Реальностью нет никакой принципиальной разницы. И там, и там вибрации. Только компьютерный мир проще и управляется кодами и командами, а не мыслями и чувствами.

Однако на этот раз работа не задалась. Я всё время вспоминал, с каким удовольствием Алиса нянчилась с малышкой. А может быть, прав был Сабин, Алисе нужна нормальная семейная жизнь, а не статус вечной возлюбленной. Это, конечно, не очень сочетается с работой Творца, но счастье моей девочки мне дороже. И я предложил Алисе завести ребёнка. По её лицу пробежала лёгкая тень, но тут же исчезла, когда моя девочка улыбнулась.

— Не беспокойся ни о чём, милый, — её голос был тихий, но твёрдый. — У нас с тобой ещё будут дети. Только плод нашей любви будет иным, не таким, как у обычных людей. Когда ты будешь готов, то снова создашь прекрасный новый мир и населишь его прекрасными созданиями. Я в тебя верю.

Сам бы я в себя так верил. Пока что мне даже подумать было страшно о том, чтобы повторить свои прошлые эксперименты. Уж больно страшный урок мы все тогда получили. А ей всё нипочём.

— Мне тоже страшно, Тоша, — Алиса словно прочитала мои мысли, — это же я своим неверием убила тогда и себя, и тебя, а потом обрекла нас на десятки перерождений. Но ведь ты и сам об этом знаешь, правда?

— Не вини себя, — я кивнул, и обнял мою милую. — Если б не предательство моего брата и его жажда власти, не было бы никаких смертей. Что бы там ни писалось в сказках, но добро не всегда побеждает зло. Добру вообще очень трудно противостоять хитрости и коварству, потому что на самом деле добро никогда не борется. Иначе, какое же оно добро?