Игра в Реальность. Сказка о смерти

– О чём ты говоришь?! – возмутился нарушитель. – Это же просто растения в моём саду. Разве садовник спрашивает цветы, где им хочется расти? Он просто сажает их на грядку по своему разумению.

– В том-то и дело, что они не твоя собственность,– возразил Антон. – Жители Земли – это такие же проявленные формы единого сознания, как и мы с тобой. Принципиальной разницы между людьми и Демиургами нет, у нас просто разная работа и разные возможности, вот и всё.

– Странные рассуждения,– прокомментировал бывший,– впрочем, вы, Создатели, вообще особая каста, не от мира сего.

– Скажи, а почему ты заставлял веннов создавать самим себе замену? – поинтересовался Антон. – Это же довольно жестоко, не находишь?

– А у меня не было другого выхода,– невзрачный человечек выпрямился в кресле и стал чем-то неуловимо похож на суслика. – Земля – это очень древний мир, он стал съёживаться, нужна была свежая кровь, новые Игроки.

– Но ты ведь мог и сам их создать,– недоумевал Антон.

– Я пробовал,– вздохнул суслик,– но у меня не получилось, вернее, получилась откровенная халтура. У веннов выходило гораздо лучше, они по натуре своей были Творцами.

– А меня Создателем тоже ты сделал? – Антон горько усмехнулся. – Нет, я не в претензии, просто интересно.

Недоумённый взгляд бывшего Демиурга говорил сам за себя, так что ответа и не требовалось, однако он всё-таки ответил.

– Никому не нужно было делать из тебя Создателя,– бывший насмешливо поджал губы,– даже твоему отцу, поэтому он и создал тебя человеком. Ты стал Создателем не благодаря, а вопреки моему замыслу. Меня бы гораздо больше устроило, если бы твой отец создал венна для стимулирования Сабина к познанию, тогда бы борьба за веннскую женщину была гарантирована. Но ты и с этим справился лучше любого венна.

В голосе бывшего Демиурга было столько горечи, что Антону невольно захотелось глотнуть сладкого чаю, чтобы её хоть как-то нейтрализовать. Однако нерадивый хозяин не озаботился удовлетворением пожеланий своего гостя, поэтому Создатель просто решил перевести разговор со щекотливой темы на что-то более нейтральное.

– А кто создал Наблюдателей? – полюбопытствовал он. – Они как будто прибыли из другого мира.

– Это ты про Игроков с ограниченным количеством каналов восприятия? – уточнил бывший. – Вот их-то я и создал.

– Отчего же ты посчитал их неудачей? – удивился Антон. – По-моему, совсем неплохо получилось.

– Цветы, которые не желают расти в твоём саду,– горько усмехнулся неудачник,– которые вообще не желают быть цветами, да что там, цветами, которые просто не желают быть. Считаешь, это было удачное творение?

Антон не ответил, ему было искренне жаль бывшего Демиурга, но в данном случае он, пожалуй, полностью разделял его мнение.

– Тебе пора встретиться со своим подопечным,– невзрачный человечек поднялся с кресла,– а мне пора умирать. Прощай, Создатель. Прими напоследок совет, начинай воспитывать Демиурга для Райдо. Как бы ты ни любил свой райский уголок, но рано или поздно тебе снова захочется творить. И лучше, чтобы к тому времени у тебя был надёжный помощник, которому ты сможешь доверить свой мир. Да и не дело Создателей возиться с управлением, у вас это плохо получается.

– Спасибо за совет,– начал Антон и осёкся.

– Какой совет? – удивлённо спросила Алиса.

– Извини, Лиса, это я что-то задумался,– Антон обнял свою любимую и с облегчением спрятал лицо в её золотых локонах,– просто мысли вслух.

Земля

I

, Земля

II

, Райдо

Если бы в этот момент кто-то пролетал над ущельем, упиравшимся в сплошную чёрную скалу со странной заиндевевшей дверью, то он мог бы наблюдать довольно странную картину. В десяти шагах от двери прямо на голой земле лежали три человека: двое мужчин и между ними совсем молоденькая девушка. Правая рука одного из мужчин лежала на груди девушки, а её голова покоилась на правой руке другого. Создавалось впечатление, что все трое крепко спали, по крайней мере, никто из них не двигался. Мужчины были немного похожи: оба довольно смуглые, одинаковые чёрные жёсткие кудри, выразительные черты лица, прямой нос, яркие губы, а ещё оба были бледны прямо-таки до синевы. Девушка тоже была бледненькая, но её цвет лица даже сравнивать было нельзя с той мертвенной бледностью, что покрывала лица и руки мужчин.

Ресницы Эйвис задрожали, и её глаза уставились на голубой лоскуток неба между нависающими скалами.

– А в посмертии не так уж плохо,– лениво подумала девушка,– только холодно, а ещё мокро.