– Гораздо проще создать алгоритм, управляющий механизмами восприятия,– пояснил мудрый ур. – Пока ты жив – один механизм, а помер – другой. В итоге мы все функционируем в одном мире, но как бы в разных реальностях. Поэтому мёртвые не воспринимают живых, а живые – мёртвых. Разумеется, в этом отлаженном механизме случаются сбои. Если такой сбой происходит с мёртвым, то появляется призрак, а если с живым, то медиум. Мой отец как раз и был таким сбоем в системе, причём весьма существенным.
Эйвис уселась обратно в кресло и с независимым видом уставилась в окно. Слова Зандера её очень заинтересовали, но не настолько, чтобы без последствий спустить ему насмешку.
– И чем же механизм восприятия живых отличается от мёртвых? – спросила она, старательно делая вид, что просто поддерживает светскую беседу.
– Ты ведь, наверное, слышала про вибрации,– Зандер вопросительно взглянул на девушку и, дождавшись высокомерного кивка, продолжал. – Так вот, частоты вибраций у живых и мёртвых не совпадают, именно поэтому живые и мёртвые друг друга не воспринимают. Кроме того, спектр вибраций у мёртвых как бы обрезан, причём с двух сторон. Их сознания не могут функционировать в области грубых вибраций, поэтому не в состоянии создать себе материальное тело. С другой стороны, и тонкие вибрации им недоступны, в результате, их осознанность находится на очень низком уровне. Я думаю, это сделано с умыслом, чтобы автоматизировать процесс перевоплощения по максимуму и не дать возможности уму умершего вмешаться и что-нибудь испортить.
– Но как же тебе удалось отыскать Рупера, если ты не мог воспринимать его вибрации? – девушка подозрительно зыркнула исподлобья на всезнайку.
– Ответ очень прост, деточка,– усмехнулся ур,– я знал твоего брата при жизни, поэтому смог сотворить для его развоплотившегося сознания материальное тело, на время, конечно. Увы, даже краткосрочная материализация отнимает у меня столько сил, что потом приходится довольно долго их восстанавливать. Так что не проси о встрече с родителями, на такой подвиг я ещё не скоро буду способен.
Эйвис пожала плечами, словно эта гениальная идея даже не пришла ей в голову. А ведь именно об этом она и собиралась попросить в следующий момент, если б умудрённый опытом ур её ни обломал. Тоска по потерянным родным сжала её горло словно удавкой, не давая нормально дышать, и поддерживать светскую беседу с хозяином дома стало совсем невмоготу. Похоже, для проницательного ура состояние девушки не составило никакой тайны, он сочувственно посмотрел на свою гостью и покачал головой.
– Тебе ведь все мои разглагольствования совершенно безразличны,– Зандер грустно улыбнулся. – Всё, что тебе сейчас нужно – это хорошенько выплакаться.
– Я не собираюсь ронять слёзы в то время, когда враги празднуют победу,– Эйвис гордо выпрямила спину.
– Удивляюсь я на вас, Саттори,– вздохнул Зандер. – Из чего вас только делают? Из стали? Твой отец был такой же упёртый.
– Я вовсе не упёртая,– вспыхнула Эйвис.
– Если б ты была не упёртая, то твоему отцу не пришлось бы убивать себя, чтобы заставить тебя отступить,– взгляд Зандера внезапно сделался жёстким. – Видимо, он точно знал, что иначе тебя не спасти.
– Ты мог бы увезти его, а не меня,– зло отозвалась девушка,– а я бы как-нибудь сама отбилась.
– Нет, милая,– вздохнул Зандер,– его рана была смертельной, и жить ему оставалось считанные минуты. Было бы гуманней, если б ты его сама застрелила или позволила это сделать врагам, ведь самоубийство ведёт к тяжёлым кармическим последствиям.
– Я не ожидала, что папа выстрелит в себя,– Эйвис судорожно втянула воздух через плотно сжатые зубы, и неожиданно слёзы сами собой полились из её глаз. – Что теперь будет? – жалобно простонала она, хлюпая носом.
– Ну слава богу,– Зандер облегчённо вздохнул,– я уж думал, что ты так и не сможешь заплакать. Извини за эту провокацию, но такую боль просто нельзя держать в себе. Ты поплачь, я не буду тебе мешать, могу даже глаза закрыть, если ты стесняешься. Извини, встать и уйти без посторонней помощи я пока не сумею.
Он без остановки нёс какую-то успокоительную чушь, но Эйвис его не слушала, она уткнулась в спинку кресла и с упоением рыдала впервые за последние десять лет своей короткой жизни.
Райдо
Вечер выдался на удивление романтичным, тёплый ветерок доносил с моря запах соли, смешанный с ароматом хвои и росшей по склонам лаванды, с наступлением темноты голоса птиц смолкли, уступив место песне цикад, шум прибоя изящно дополнял этот природный концерт, создавая атмосферу плывущего по океану корабля. Впрочем, собравшаяся за столом компания не слишком прислушивалась к звукам ночи, им было что обсудить сегодня. Не удивительно, что главной застольной темой стал первый бестелесный полёт Вертера, вернее, придуманный им способ преодоления своей естественной привязки к телу.