Игра в Реальность. Всё по закону

– Она сейчас с Кайденом,– Сабин говорил спокойно, но его глаза выдавали душевную боль. – Боюсь, он просто играет чувствами девушки, в лучшем случае собирается её использовать, чтобы насолить мне, а в худшем – выполняет задание Ордена. Так что я только рад, что на пути Рэй появится ангелочек. Только давай отправим Алекса на Землю после того, как мы разберёмся с Таласом, хорошо?

– Настаиваешь, значит,– вздохнул Вертер.

– Ты Защитник или где? – Сабин ехидно осклабился. – Если для защиты Земли требуется немного поработать нянькой, чего ты кобенишься?

– Согласен, не всё же тебе мечом махать,– Антон похлопал друга по плечу,– начинай осваивать новые методы. Более мирные.

При упоминании о мече Вертера Сабин вскинулся, словно его ужалили, и растерянно поднял глаза на Защитника.

– Вер, прости,– промямлил он,– я, кажется, оставил твой меч на поле боя, как-то не до него было.

– Шутишь? – Вертер хитро подмигнул, поглаживая рукоятку меча, мирно лежащего в траве рядом с ним.

– Как он тут оказался? – Сабин вытаращил глаза. – Ангел тоже его вроде бы не забирал.

– Похоже, Вертеру не стоит беспокоиться о сохранности своего оружия,– усмехнулся Антон,– этот меч сам знает, где ему следует быть. Удобно, ничего не скажешь. Волка, кстати, тоже никто не звал, сам прилетел на холм буквально через пару минут после нас.

– Вер, как ты их дрессируешь? – со смехом поинтересовался Сабин.

– Это ты всех дрессируешь,– огрызнулся тот,– а я просто люблю.

Внезапно он вскинул голову и вскочил на ноги. Братья проследили за его взглядом и сразу же увидели на соседнем холме тоненькую фигурку в развевающемся лёгком платье. Лика заметила своего любимого и радостно помахала ему рукой.

– А она-то как узнала? – удивился Сабин.

– Обыкновенное чудо,– от улыбки в глазах Антона запрыгали весёлые искорки.

А Вертер с Волком уже наперегонки неслись вниз по склону навстречу Лике.

***

Солнце светило прямо в глаза, даже сквозь закрытые веки Ульрих ощущал его яростный напор, словно упрямое светило намеренно выталкивало сознание Магистра из блаженного небытия. За те несколько дней, что ему пришлось провести в полной изоляции от каких-либо раздражителей, Ульрих сумел примириться с потерей любимой и скорой неизбежной смертью. Собственно, именно эта неизбежность и давала ему силы для столь странного существования вне времени и пространства. Его мысли, которые поначалу метались словно стрижи перед грозой, постепенно успокоились, а затем и вовсе начали исчезать, растворяться в бесконечном ничто, где теперь обитало его сознание.

Единственное, что поначалу расстраивало Ульриха – это невозможность полностью отключить то самое сознание, почему-то даже заснуть ему никак не удавалось, но со временем и это перестало его беспокоить. Хотя периодически он всё же выныривал из своей нирваны для того, чтобы посетовать на нерасторопность Радвилы, который до сих пор так и не покончил с Таласом, а заодно и со своим носителем, но эти пробуждения были кратковременны и случались всё реже.

Внезапно чувства вновь обрушились на Ульриха смертоносным цунами, оглушая и приводя в полное замешательство. Свет, звуки, запахи, ощущение своего тела, движение воздуха, вкус мятного чая на языке, всё смешалось в сумбурный клубок и закрутилось разноцветной каруселью. А ещё он сразу понял, что находится в своём теле один, Радвилы рядом не было. Однако несчастный узник даже не успел порадоваться освобождению, поскольку все прочие чувства заслонила собой острая боль в груди. Он попытался вздохнуть, но только издал какой-то жалобный хрип и, так и не сумев бросить прощальный взгляд на свой мир, снова погрузился в темноту.

– Похоже, Таласу пришёл конец,– молнией мелькнула мысль в гаснущем сознании Магистра,– Радвила всё-таки выполнил своё последнее обещание, прикончил носителя собственными руками.

Ульрих все свои последние воплощения искренне ненавидел подлого захватчика, но, как ни странно, умирая, испытывал к нему только благодарность, а ещё прямо-таки неимоверное облегчение от того, что всё наконец закончилось. Увы, яркое солнце, слепившее даже сквозь закрытые веки, напрочь разбило эту, как оказалось, несостоятельную иллюзию.

– А может быть, это тот самый божественный свет, о котором пишут в древних трактатах? – с надеждой подумал Ульрих, и эта соблазнительная мысль наконец вытолкнула его из транса.

Действительность, однако, не оправдала его ожиданий, вместо светозарного божества, он увидел три вполне материальные мужские физиономии, склонившиеся над его телом. Хотя, одного из троицы, пожалуй, всё же можно было бы отнести к ангельскому семейству, нормальные мужики никак не могли носить такие длинные вьющиеся волосы, напоминающие шёлковые нити, но остальные двое годились разве что в телохранители божественного посланца.

– С возвращением,– приветливо улыбнулся посланец. – Ты можешь подняться?