Игра в Реальность. Всё по закону

– И что бы могло послужить для них сигналом для активации вируса? – Сабин всё ещё продолжал спорить, хотя в душе уже согласился с логикой брата.

– Всё, кроме добровольной сдачи Вертера,– уверенно заявил Антон,– например, если бы он попытался освободить заложников силой или решился бы схитрить и покинул своё мёртвое тело. Тогда они бы выпустили вирус в расчёте, что Защитник в любом случае попадёт под его действие, и тебе, братишка, пришлось бы собственными руками уничтожить Вертера вместе с заражённой частью Реальности. Не убить, а развоплотить, ты это понимаешь? Только позволив ему принести эту добровольную жертву, ты мог его спасти. Если честно, я восхищаюсь твоей способностью сохранять здравомыслие в критических ситуациях.

Сабин с ужасом уставился на своего брата, не в силах сказать ни слова, ведь именно это он и уговаривал Вертера сделать – выйти из тела, как это делали ангелы. А о том, что из-за его тупости другу пришлось принести себя в жертву, вместо того, чтобы выйти на врага с оружием в руках, он сожалел буквально несколько минут назад. Что это было? Что же в конечном счёте спасло этот мир от уничтожения? Помутнение рассудка Демиурга или интуиция Вертера? Увы, ответ был очевиден.

– Тут нет моей заслуги,– Сабин наконец смог справиться с шоком,– этот мир уцелел только благодаря Вертеру.

– Значит, ты всё-таки пытался его уговорить, а он не поддался на твои уговоры,– проницательно заметил Антон. – Не хватило убедительности?

– Нет,– Сабин угрюмо покачал головой,– просто у меня был слишком сильный конкурент – один наглый зачарованный меч.

– Похоже, нам здорово повезло, что решения принимал не ты, а Вертер,– горькая улыбка коснулась на миг губ Создателя, но тут же растворилась в сумраке наступающей ночи. – Мы ещё легко отделались, Бустер, да и твоя малышка осталась жива, что вообще можно расценивать как чудо.

С минуту Сабин молчал, переваривая откровения брата, а потом новая мысль буквально пронзила его мозг. Если бы в тот момент он был самим собой, то есть самоуверенным и безапелляционным правителем мира, то всё закончилось бы катастрофой. Только его слабость и уязвимость позволили Вертеру взять на себя командование и спасти ситуацию. Не будь среди заложников Рей, Демиург бы не колебался, и тогда…

– Я мог навсегда потерять единственного друга,– словно в трансе произнёс Сабин. – Извини, Ангел, ты не в счёт, ты мой брат,– добавил он смущённо.

– Да, с друзьями у тебя дела обстоят не здо́рово,– подтвердил Антон.

– Хочешь сказать, что я не умею дружить? – Сабин криво усмехнулся. – Что ж, это правда, мне не требуется поддержка и одобрение со стороны. Возможно, такая самодостаточность и есть отличительная черта Демиургов.

– Самодостаточность тут ни при чём,– возразил Антон,– просто для крепкой дружбы нужно доверие, а ты боишься открыться, тебе кажется, что, обнажив свою уязвимость, ты продемонстрируешь слабость. Но это не так, только очень сильные личности, такие, каким был Вертер, не боятся открывать своё сердце.

– Забавно,– в голосе Сабина явственно были слышны нотки обиды,– выходит, я трус.

– В целом, нет,– усмехнулся Антон,– но есть кое-что, чего ты действительно боишься – быть собой.

– А ты не перемудрил, братишка? – Сабин насмешливо скривился. – С чего ты это взял?

– Ну тогда ответь мне, бесстрашный Демиург, почему ты до сих пор не признался Рэйен в своих чувствах,– теперь уже на губах Антона появилась насмешливая ухмылка, а лицо Сабина вмиг помрачнело.

– Ей мои чувства не нужны,– с горечью процедил он,– она меня ненавидит и боится.

– Это ты сам за неё так решил? – Создатель продолжил подкалывать брата. – А, по-моему, ты просто боишься услышать ответ, боишься, что она посмеётся над твоими чувствами, возможно даже, считаешь себя недостойным её любви.

Сабин с неприязнью глянул на доморощенного психоаналитика, но не мог не признать, что в его словах была доля правды. Себе он никогда не врал, и это было одним из неоспоримых талантов Демиурга. Да, страх в его отношении к Рэй присутствовал, причём в солидной дозе, и природу этого страха брат определил очень точно. Он не решался открыться, потому что боялся нарваться на отказ и насмешки, а это грозило потерей собственного достоинства. Самое странное в этой ситуации было то, что на самом деле Сабину было наплевать на это самое достоинство. Тогда откуда взялся страх?

– Похоже, у тебя уже есть объяснение моим страхам,– иронично заметил он, пытаясь скрыть интерес за маской безразличия.

– Ты слишком чувствителен для венна,– произнёс Антон с таким видом, словно цитировал чужие слова. – Знакомая фраза?

– Отец твердил мне это постоянно,– Сабин горько усмехнулся.

– И ты в конце концов поверил,– Антон утвердительно кивнул,– и начал бороться с собой, а когда тебя припекло, первое, что ты сделал – это вообще запретил себе чувствовать, как бы избавляясь от своего главного порока. Скажешь, неправда?

– Если бы я этого не сделал, то свихнулся бы,– процедил Сабин.