Игра в сумерках. Путешествие в Полночь. Война на восходе

Теодора редко называли сокращенно. Грудь как-то по-особенному сжало от звуков ласкательного имени. После тяжелого разговора с Лизой он испытал такую радость! Впрочем, радоваться было еще рано.

– Слушай меня, – скороговоркой сказала Санда, вытаскивая из кармана ключ. – Там, за дверьми, Янко Попеску, один из Совета мэра.

Попеску! Толстяк в шляпе-котелке, который постоянно прикладывался к фляжке. Он не выглядел особо страшным, однако Шныряла пояснила, что под котелком у него удавка, и Попеску, несмотря на комичный вид, настоящий садист.

– Он должен хранить ключи, но, судя по всему, напился с горя, что настала его очередь охранять пленников. Я следила за особняком мэра, чтобы улучить момент, когда Вангели не будет дома, и проскользнуть внутрь. Отец иногда брал меня с собой на приемы, и я помню, где вход и какие коридоры куда ведут. Сразу догадалась, что камера должна быть вдали от жилых помещений. Пришла сюда, в сгоревший корпус, и услышала ваши голоса из окошка.

Санда кивнула на отверстие в стене – там мерцали звезды.

– Ты… – Теодор впервые посмотрел на человека с восхищением.

Она… пришла его спасти! Верно – ведь Теодор помог ей в испытании Ольшаника, он нырнул за Сандой, а когда не смог найти, позвал иеле, и та вытащила девушку из воды. Теодор не думал, что испытания так связывают людей – тонкой, неуловимой, но крепчайшей нитью дружбы и долга. Он действительно чувствовал к Санде доверие, а она, судя по всему, к нему. Это было удивительно!

Санда тихонько вставила ключ в скважину и повернула. Раздался скрип, пленники застыли от ужаса. Медленно поворачивая ключ, Санда отперла замок и распахнула дверь. В следующую минуту Теодор вышел из камеры и, схватив девушку за плечи, притянул к себе. Он не знал, как ее поблагодарить, – язык забыл «спасибо», но этот жест – он родился сам по себе. Теодор даже не успел сообразить. Раньше он также бездумно мог ударить, а теперь – просто невероятно – его тело само прижало к себе девушку.

Он тут же опомнился и неловко опустил руки, но увидел, что щеки Санды порозовели. Теодор смутился, а Санда поскорее отвернулась и присела у камеры Лизы.

Едва она открыла дверь, Теодор отстранил Санду и вошел.

– Лиза, – сказал он нежительнице. – Лиза, спасибо, что ты рассказала мне все. Теперь я знаю, кто я.

Теодор сглотнул комок волнения.

– Лиза… ты ведь… моя тетя?

Нежительница кивнула.

– Я должна была рассказать это тебе. Теперь, когда нам не удалось договориться с Вангели.

Долгий разговор отнял у нее много сил, и Теодор с жалостью заметил, как плоха нежительница. Только бы успеть ее спасти!

Теодор упал на колени и хотел помочь Лизе встать, но оказалось, что женщина совсем не может идти. Ее ноги отнялись, а руки дрожали и были слабы, она не могла даже держаться за Теодора. Он вспомнил Лазара. Тогда, у дома Оаны, Теодор подвернул ногу. Лазар мог бросить его, обернувшись лисом, а ведь Теодор не был ему родным сыном! От этой мысли у Теодора вновь возникло неприятное ощущение, словно съел испорченное мясо. Однако это было не важно. Он разберется с семейной историей, сейчас главное – выбраться отсюда и спасти Лизу!

Теодор поднял пленницу, попытавшись взвалить на плечи. Но это было тяжело.

– Теодор, мы не сможем так – там не один охранник Попеску. Даже если мы его вырубим, в особняке полно народу – пока я пробиралась сюда, несколько раз чуть не влетела в поварих с блюдами! В доме готовится торжество по случаю Весеннего праздника…

«Точно! Равноденствие!» – вспомнил Теодор. Он остановился. Лиза тяжело дышала, каждое движение отзывалось в ней болью, и она тихо стонала. Если Лиза не сможет сдерживаться, даже под сетью Санды они не смогут выбраться.

– Тео… дор, – произнесла Лиза, – мне нужна… моя…

Теодор вспомнил:

– Шкура?!

Лиза только охнула, осев на пол.

Точно. Силы уходят из нее потому, что Лиза лишилась своей шкуры. Даже если она по-прежнему будет слаба, в обличье лисы ее будет проще вынести отсюда.

– Санда! Мы должны помочь Лизе! – решительно заявил Теодор. – Это – моя тетя. Она – перекидыш, Вангели отобрал у нее мех и потому она ослабла. Мне нужно найти ее лисью шкуру.

Лиза с удивлением и благодарностью посмотрела на Теодора, и он заметил этот взгляд. От него в груди потеплело. Он хотел помочь ей не только потому, что Лиза – его тетя. Даже если бы не была ею… Теодор понимал: бросать нежителя в беде – это ниже его достоинства. Он бы никогда так не сделал. Лазар был прав. Теодор его понимал.

Вдруг Санда резко выдохнула.

– Тео! Посмотри в окно! Скорее! – В глазах девушки стоял ужас.

Тео непонимающе перевел взгляд на окно – и увидел там…

У кометы было три хвоста. Макабр. Сегодня – второй тур.

– Весеннее Равноденствие сегодня! Помнишь, мы говорили? В городе праздник, поэтому мэр уехал – он должен произнести торжественную речь на площади!

– Сегодня – Равноденствие?

Теодор с ужасом поглядел на нее.

– Да, и ночь уже близко, Кобзарь скоро будет собирать игроков.

Теодор не знал, что хуже: ослабевшая Лиза, второй тур Макабра или его наступивший день рождения! Он задохнулся. Значит, все, что произошло сегодня, он забудет.