Игра в сумерках

Теодор поднял взгляд и увидел себя. Он сидел на бревне, а рядом кружился Волшебный Кобзарь и тряс своей гигантской дурацкой шляпой. Потом он всплеснул руками и, закатив глаза, беззаботно проговорил: «Знай, в каждой смерти есть жизнь, а в каждом живом ожидает своего часа смерть!»

Тео моргнул, и видение пропало.

– Ты прав. – Теодор-Смерть улыбнулся. – У моего Глашатая надо отобрать не только сердце, но и язык. Как думаешь?

Теодор съежился и покачал головой. Волшебный Кобзарь, конечно, был тот еще чудак, но он относился к Теодору с пониманием и не вызывал ненависти, он просто странный тип. Теодор точно не желал, чтобы тот лишился еще и языка, потому как потерю сердца он явно переживал с отчаянием.

– Вторая загадка:

Кто выше смерти может встать,
Вмиг став ее сильней?
То отдает, чем обладать
Не удается ей?

Едва часы перевернулись, внутренности Тео сжались от могильного холода. Двойник откинулся на спинку стула, не отрывая глаз от Теодора, и стал ждать.

«А-а, – в панике подумал Теодор, – что за вопрос? Кто может встать выше смерти? Выше? В каком смысле? – Ему привиделись короли, сидящие на золотых тронах под небом, но Теодор отмахнулся от этого видения. – Думай, тупая башка! Что за чушь несешь! Кто сильней смерти? Кто ее выше? Время? Время сильней смерти?»

Теодор посмотрел на песочные часы – половина уже пересыпалась вниз.

«Да нет же! Для смерти времени нет! Для нее оно не существует! Память? Когда человек умирает и его помнят? Хотя куда уж там, пройдет тысяча лет – никто никогда не узнает, где я жил, чем занимался. Нет, ерунда. Кто-то, кто обладает тем, чем не удается обладать ей?»

В панике взгляд Теодора заметался: скользнул по часам, по столешнице, перепрыгнул на аккуратные ногти Смерти, пробежал по блестящим пуговицам, метнулся к камням за спиной противника, к далеким темным елям – и вернулся на песочные часы. Теодор не мог дать верный ответ, на языке вертелись тысячи версий – какая же верная? Он беспомощно взглянул на двойника – и тот, по-видимому, начал волноваться.

Тео поймал его взгляд и увидел своего отца.

Отец тревожно склонился над женщиной, и тут в дом вбежали люди. Только убедившись, что ее не вернуть, он выпрыгнул в окно. Отец никогда не щадил себя. Он не боялся смерти, потому мог вызволять людей…

Теодор увидел себя, повисшего на плече отца и кричащего: «Обращайся, обращайся!», и от дома к ним бежали темные фигуры людей. Отец, спотыкаясь, тащил на себе Теодора, сжав побелевшие губы. Споткнулся, услышав крик позади, но тут же поднялся и понес Теодора дальше, хоть его рот скривился от натуги. Он не обратился.

– Это… Это, наверное, человек, жертвующий собой, – проговорил Теодор неуверенно. – Он обладает жизнью, которой у смерти нет, и он выше смерти, когда становится ее хозяином, отдавая жизнь добровольно. Он отнимает у смерти право решать, как и когда умереть, – он выбирает это сам. В этот миг он сильнее… тебя.

Теодор вспомнил поговорку отца: встреть смерть как друга, иначе она встретит тебя как палач.

Теодор-Смерть смотрел, как песок заканчивается в часах. Видимо, ответ его несколько смутил. Он поджал губы и слегка улыбнулся, прикрыв ресницами карие глаза. В них блестели золотинки, как лучи утренних звезд.

– Ты прав. Человек, жертвующий собой, на какой-то миг становится меня выше. Он мной командует. А я такое не очень-то люблю. Но – понимаю.

Теодор почувствовал, что сейчас расслабленно сползет со стула и растечется лужицей. «Боже, еще один. Всего один вопрос – и ты отсюда уйдешь! Держись, ты сможешь!»

– Третий. Если его отгадаешь – вернешься обратно, и мы встретимся уже в финале Макабра. Тогда кто-то из вас сможет открыть Дверь. Мой вопрос касается финального задания:

Я – путь к любому из миров,
Меня не сыщешь у воров.
Лишь тот, кто знает верный ход,
К моей загадке ключ найдет.

Время пошло!

«Не сыщешь у воров? Воров?» – Теодор начал судорожно соображать.

Он встряхнулся. Это связано с финальным заданием. Дверь? Дверь во все миры, в которую не могут пройти воры? Теодор открыл рот и поглядел на песок – время еще есть, можно подумать. Не спешить. Вдруг ответ неверный? Вдруг это не дверь? Так, так, так. Как могут воры проникнуть в дом? Через окна, например. Но нет, в финале открывают Дверь, значит, тут что-то связанное с дверьми…

Теодор зажмурился. Дверь. Воры. Путь во все миры. Верный ход. Он увидел себя рядом с отцом, сидящим на корточках в сарае позади дома Оаны. Между дверью и косяком виднелась полоска света. К ним приближались шаги. Хруст снега. Шаг-шаг-шаг. Теодор взмолился про себя: «Быстрее, пап, быстрее!» Лазар повернул кусок проволоки в замке, а затем открыл дверь, и они выскочили. Отец его был вором. Когда-то в прошлой жизни. Он всегда это скрывал, но Теодор догадался. Рисунки на коже – наколки в виде свечи… и… то, чего нет у воров…

– Ключ! – сообразил Теодор.

Он удивленно захлопал глазами – оказывается, они все время были открыты.