Игра в Трудовика

Ну и где там тоннель, ангелы, райские кущи или хотя бы колесо сансары, чтобы переродиться в очередного таракана? Ничего такого, почему-то не появилось. А был все тот же разрушенный тронный зал Букингемского дворца, толпа металлических пауков, расчленяющая мое тело, да израненный, но весьма довольный собой СуперИИ, крепко сжимающий в руке древко моей секиры, дергающейся и все еще гудящей от переполнявшей ее силы.

— Вынужден признать, это было не так уж и просто, — ухмыльнулся главный мех. — Я уж думал, ты и не решишься на столь опасный эксперимент. Только не расстраивайся, что вышло совсем не так, как ты планировал. В принципе, ты правильно сообразил, что победить тебе мешает именно разум. И все бы получилось, не просчитай я такой вариант заранее. Впрочем, в моем плане самым сложным пунктом было убедить тебя в необходимости драки, но ты и сам, почти без моего участия, блестяще с этим справился. Благодарю за содействие!

Вот же сука механическая! Как же ловко меня развел! И еще Система тоже красава... Подсунула мне черт знает что, только впустую желание просрал. Вот я лошара!

— Ты только не держи на меня зла за тело, — продолжил СуперИИ. — Мне придется его расчленить и сжечь куски в высокотемпературной плазме, чтобы ни одной клетки в живых не осталось, особенно стволовой. Разумная предосторожность, не более того. Мне приходилось сталкиваться с игроками, которые были способны полностью регенерировать буквально из ничего. Не уверен, можешь ли ты так, а потому, здесь лучше перебдеть, чем недобдеть. Для наших с тобой совместных планов, органическое тело может стать серьезной помехой.

Я промолчал. Ответить-то все равно не мог. Пребывание в бестелесном виде, конечно, имеет ряд преимуществ, например, такое, что теперь мехи физически навредить мне уже никак не смогут, но и недостатков при этом полно. В частности, применительно к этой конкретной ситуации, я бы сейчас с превеликим удовольствием обложил бы этого козла хорошим таким многоэтажным матом. Но, по причине полного отсутствия голосовых связок, сделать это не представлялось возможным. А потому я ругался мысленно, но очень усердно. Жаль он не слышит. Покраснел бы до самых микросхем.

— Ладно, можешь не отвечать, точнее, не можешь ответить, — заржал мех. — Думаю, настало время, для подарков. Ты любишь подарки, Трудовик?

Он не торопясь подошел к сиротливо стоящей посреди пустого помещения каталке. Пока я усердно сочинял в его адрес замысловатые матерные конструкции, пауки шустренько навели в помещении относительный порядок и утекли обратно в ворота, прихватив с собой части разрушенных мной товарищей, вывороченные из стен камни, фрагменты колонн и останки моего тела. Не то, чтобы тронный зал при этом засиял чистотой, все-таки он как был, так и остался в плачевном состоянии, но теперь, по крайней мере, по нему можно было передвигаться, без риска переломать себе ноги.

— Вот, полюбуйся, — сказал СуперИИ и откинул в сторону простыню. — Правда, он красавчик?

Под покрывалом скрывался серый безликий манекен. То есть, он сначала показался мне обычным манекеном, но при ближайшем рассмотрении, то, что лежало на каталке, казалось слегка расплывалось в воздухе, периодически то теряя, то вновь обретая контуры. Точь-в-точь как это делал сам главмех, когда при мне менял внешность сначала с моей на Марго, а потом на этого покоцанного чувака, которым он и был сейчас.

Подтверждая мою догадку, мех в очередной раз "поплыл" и принял точно такой же облик, как и у неподвижно лежащего не тележке тела.

— В нем больше ста триллионов квазиклеток, совершенных во всех отношениях, — просветил меня СуперИИ. — На производство каждой из них затрачены большие усилия и немалые ресурсы. Это тело поистине бесценно. Как и мое, разумеется. И оно только и ждет, когда кто-нибудь им завладеет. А если быть совсем уж точным, оно только и ждет тебя. Его специально настраивали на твои уникальные ментальные частоты. И, по-моему, это было сделано просто блестяще! Поверь, тебе будет очень комфортно. Ну же, прислушайся к самому себе, неужели ты ничего такого не ощущаешь рядом с ним?

Я и правда что-то такое почувствовал. Искусственное тело манило к себе как набитый пивом холодильник в жаркий летний день. Как открытая дверь дорогого спорткара с оставленными в замке зажигания ключами. Как нагая соблазнительная юная дева после длительного целомудренного воздержания. Как Аргентина манит негра. То есть, это влечение, похоже, работало в обе стороны: холодильник изнывал от тяжести своего груза, мечтая раздарить свое содержимое страждущим пьянчугам и тем самым облегчить ношу. Спорткар явно застоялся и соскучился по бьющему в лицо ветру, с бешеной скоростью летящему под колеса асфальту и реву мотора, желая только, чтобы кто-нибудь бесстрашный вжал в пол педаль акселератора. А дева сама давненько тосковала по сильным мужским рукам и нежным поцелуям.

И чем дольше я на него смотрел, тем сильнее меня к нему влекло.