Игра в убийство

– Ладно, пойду я. – Надежда Николаевна встала. – Если что узнаю – позвоню. Ой! – Она вспомнила, зачем собственно пришла. – Номер своего мобильника мне дай, а то через секретаря дозваниваться сложно. Слушай, а почему ее вечно на месте нет?

– Уволю к чертовой матери! – Ольга скрипнула зубами. – Не хотела свою деятельность с этого начинать, но, видно, придется.

Напоследок Надежда уточнила, где находится место, где проходил пресловутый «Семафор». Оказалось, рядом с супермаркетом «Качели», на той же улице.

Обратный путь Надежды лежал мимо сорок шестой комнаты, и оттуда как раз выходил тот самый непривлекательный мужчина, муж Алины Симаковой. В руках у него была довольно большая коробка из-под принтера. Надежда поняла, что там вещи Алины.

Мужчина свернул к лестнице, а Надежда, глядя ему вслед, призадумалась, как такой, в общем-то неказистый тип мог жениться на успешной интересной женщине. Чужая душа, разумеется, – потемки, но все же в голове никак не укладывается.

И Надежда Николаевна решила этот вопрос прояснить. Еще по работе в НИИ она знала, что все нити сходятся в бухгалтерии. Кто женился, кто развелся, кто платит алименты, кто судится с бывшей женой из-за жилплощади – тетки из бухгалтерии знают все не только по должности, но и по склонности характеров. Уж такое место – бухгалтерия. И нет никакой разницы между кинокомпанией и научно-исследовательским институтом, порядки везде одинаковые.

– Где у вас бухгалтерия? – спросила она смуглую женщину в синей униформе уборщицы.

Та показала рукой куда-то направо.

Надежда и в лесу прекрасно ориентировалась, а тут все-таки цивилизация, так что бухгалтерию она нашла быстро.

– Здравствуйте, девочки, – сказала она, входя в просторную светлую комнату, уставленную цветами, – меня Ольга Сергеевна прислала кое-какие вопросы выяснить…

Трем «девочкам» было вместе лет сто тридцать.

– А вы кто же будете? – спросила самая старшая – дама явно пенсионного возраста.

– А я буду помощница Ольги Сергеевны, – сказала Надежда, улыбнувшись приветливо, но твердо.

Дама поняла ее взгляд и допрос прекратила.

– Итак, – сказала Надежда, усаживаясь на стул и одобрительно поглядывая на большую китайскую розу с алыми цветами, – насчет Алины Симаковой. Тут муж ее приходил…

– Муж? – оживилась самая молодая из «девочек». – Интересный?

– Да как вам сказать… – задумалась Надежда, – не так чтобы очень. Так вот Ольга Сергеевна интересуется, откуда он вообще взялся, поскольку Алина о нем вроде бы никогда не упоминала.

– Был у нее муж, – заговорила средняя бухгалтерша, – только давно и недолго. Алина сама говорила, что прожили они года три. А потом разъехались. Он вроде из другого города, не помню какого, но можно выяснить…

– Да ладно, это потом…

– А разводиться, она сказала, хлопотно очень, им обоим некогда было. Ей все равно, она замуж не собиралась, а ему, она говорила, даже лучше, чтобы девицы не вешались. Он у себя там какой-то бизнесмен, вроде деньги есть…

Надежда промолчала, но подумала, что на того типа, который приходил за Алиниными вещами, девицы на необитаемом острове и то не станут вешаться. Да на него глядеть-то – оторопь берет, и бизнеса у него никакого нет, равно как и денег. Не стал бы тогда за барахло жены переживать. Странно все как-то…

– Вот, смотрите, – молодая бухгалтерша открыла личное дело Алины Симаковой, – вот же, паспортные данные – зарегистрирован брак с Симаковым Владимиром Владимировичем в две тысячи восьмом году. Штампа о разводе нет.

– Ну да, она и фамилию его взяла… – сказала Надежда.

– Ой, а у нее своя фамилия была Лягушкина, представляете? – прыснула бухгалтерша. – С такой фамилией жить трудно, никто всерьез не принимает, она сама жаловалась.

«Да, чтобы фамилию сменить, за любого замуж пойдешь», – мысленно вздохнула Надежда.

В бухгалтерии больше нечего было делать, так что Надежда сердечно распрощалась с «девочками» и решила, что пора ей все-таки домой. Время неумолимо бежит к приходу мужа с работы, а у нее, кажется, чего-то к ужину не хватает… Господи, как надоело домашнее хозяйство!

Поймав себя на такой крамольной мысли, Надежда устыдилась. Нужно взять себя в руки и заботиться о муже и коте. Хотя кот этого и не заслуживает.

Проведя сама с собой воспитательную работу, Надежда Николаевна вышла из бухгалтерии и направилась к лестнице.

Но коридор в том направлении был перегорожен, в нем монтировали какой-то сложный механизм, напоминающий то ли деталь космического корабля, то ли механизированную сноповязалку. Надежда попыталась протиснуться вдоль стенки, но на нее налетела крепко сбитая девица в джинсовом костюме, в которой по бьющей через край энергии можно было опознать помощника режиссера.

– Женщина! – проговорила она, преграждая дорогу Надежде. – Вы что, не видите, тут идет подготовка к съемке! Проход запрещен!

– Но мне нужно выйти… мне нужно пройти к лестнице…

– Спуститесь на лифте! – отрезала помреж.

– На лифте так на лифте… – Надежда развернулась, дошла до лифта и нажала кнопку.

Кабина подъехала тут же.