Игра в убийство

– Увидишь, обязательно, – с горячностью сказал Петранцов. – А пока ты мне расскажи, как тебе пришла в голову мысль начать прыгать с крыш?

– Экстрима захотелось, – честно призналась Яна. – Знаешь, у меня не очень хорошие отношения с матерью, поэтому я со скандалом ушла из дома, сняла квартиру и начала жить самостоятельно. На особые развлечения денег не хватало, какие зарплаты у ветеринара, а тут еще за квартиру платить надо. Моя подружка как раз вышла замуж за Илью, а он оказался роупджампером со стажем. Разговорились, он предложил попробовать, я рискнула, мне понравилось. Вот, собственно говоря, и все.

– Это же страшно, наверное. Я бы не смог, – Ярослав зябко повел плечами.

– На самом деле нестрашно. Там же очень сложная система амортизации из альпинистских веревок и снаряжения. Это все придумал американский скалолаз Дэн Осман. Он понял, что из-за страха сорваться со скалы не преодолевает сложные маршруты, и стал приучать себя к намеренным срывам, чтобы убедиться, что при правильном подходе к делу падать нестрашно. Потом у него появились последователи и роупджампинг перерос в отдельный вид спорта.

У профессиональных команд дублированы все страховки. Все двойное – веревки, карабины. Поэтому если одна веревка рвется, то вторая все равно выдерживает твой вес. Правда, так стали делать только после того, как сам Осман погиб. Как раз веревка оборвалась. Он тогда совершал прыжок с трехсот метров.

– Со скольких? – В голосе Ярослава послышался священный ужас.

– С трехсот. – Яна засмеялась. – Ты что, это еще немного. К примеру, в 2010 году в Норвегии был поставлен мировой рекорд – 360 метров падения, из них 280 свободного. А в этом году в январе команды из Хабаровска, Владивостока и Москвы совместно совершили серию прыжков с самого высокого в мире моста Siduhe Bridge[2]. Его высота 496 метров, а глубина их свободного падения составила 392 метра.

– А ты с какой высоты прыгала? – тяжело сглотнув, спросил Ярослав. Но она не успела ответить. Их внимание привлекла женщина, подходившая к нужному подъезду, держа на поводке красивого джек-рассел-терьера. Яна толкнула Ярослава локтем в бок. Локоть у нее оказался острый, так что он даже поморщился невольно.

– Простите, вы в этом подъезде живете? – спросила Яна, невольно любуясь собакой. – Мы к вам, наверное.

Женщина посмотрела на них с легким недоумением.

– Вовсе нет, – ответила она. – Мы по делу пришли. Пошли, Бонни.

Они скрылись в подъезде, и спустя несколько минут женщина вышла оттуда уже одна.

– Странно, – задумчиво сказала Яна. – Зачем она оставила кому-то собаку? И почему не появляется наш продавец щенков?

В этот момент у нее зазвонил мобильный. Не основной, с которым она ходила все время, а дополнительный, выданный Петранцовым для их спецоперации. «Это мамин», – коротко пояснил он. Звонил заводчик, которого они ждали на лавочке.

– Здравствуйте, – ответила на вызов Яна. – Мы не опаздываем. Мы давно уже здесь. Это вас нет дома. Как? Мы звонили в дверь, но вы нам не открыли. Не слышали? Хорошо, мы уже идем.

– И впрямь странно, – заметил Ярослав, когда она положила трубку. – Выходит, все это время он был дома, но откликнулся только после того, как в этот же подъезд привели такую же собаку? И это при том, что нам обещали показать мать щенков. Яна, ты понимаешь, что, кажется, это то, что мы искали.

– Не делай скоропалительных выводов, – осторожно сказала она. – Он мог быть в ванной и действительно не слышать звонка в дверь. А женщина привела свою собаку совсем в другую квартиру.

– Подожди. – Ярослав вдруг схватил Яну за рукав стильной кожаной курточки, которую она надела сегодня, тоже чтобы покрасоваться перед ним. – Квартира… Я все думал, откуда мне знаком этот адрес. А сейчас вспомнил. Эта квартира сдается. На час-два.

– В смысле? – Яна непонимающе посмотрела на него. Ярослав покраснел.

– Видишь ли, при маме я никогда не водил своих женщин в дом. Ей это не нравилось. Поэтому, когда у пассии не было собственного жилья, я снимал квартиру на несколько часов. Всегда одну и ту же, поскольку так было безопаснее. После первого визита уже понимаешь, что тебя ждет. Так что я был в этой квартире. Давно, нечасто, но был.

Яне вдруг стало скучно жить. Весенний мир вокруг вдруг разом превратился из цветного в черно-белый, из весеннего – обратно в зимний. У этого мужчины, с которым было так хорошо просто разговаривать, причем обо всем на свете, были женщины. Он водил их в съемные квартиры, а после смерти матери необходимость в них отпала.

Сейчас они зайдут в этот подъезд, схватят за руку злоумышленника, который одолжил у кого-то породистую собаку, чтобы выдать ее за мать щенков, вызовут полицию, а потом Ярослав вернется в свою прежнюю жизнь, в которой есть домик в Праге, лекции про жизнь и творчество Гашека и подруга для плотских утех, но в которой нет места для Яны. Ее никогда бы не устроила роль подруги на час.

Не подозревающий о ее душевных терзаниях Петранцов потянул ее за руку.