Игра в убийство

Он инстинктивно спрятался за колонну, перевитую гирляндами. Поздравления закончились, и Константин со свитой прошел в зал: впереди Гурская, за ней медузообразный толстяк, несколько музыкантов, двое телохранителей и сам Константин, слегка обнимая за плечи девушку с бархатной родинкой над губой… Ольгу!

Аркадий Викторович Бельский подошел к микрофону, попросил тишины и произнес цветистое поздравление, последние слова которого были поддержаны пенным салютом шампанского.

Все стали рассаживаться за столики. Марина попросила Ладогину перенести ее карточку с одного из центральных столов куда-нибудь подальше. Ладогина мило возражала, но Марина настояла на своем. Освещение чуть приглушили, и внимание гостей обратилось к небольшой сцене. Появление Константина с гитарой было встречено радостными криками. Он сел на высокий стул, взял первый аккорд, и зал откликнулся на него бурной овацией. Лунев обладал очень сильным, окрашенным необыкновенным бархатным звучанием, голосом. Лучи света скользили по смуглому лицу певца, его красивые, по-восточному чуть удлиненные глаза были устремлены вдаль. «Балерина в платье белом», — пел он свой грустный шлягер года, в котором говорилось о том, что балерина, любимая, но недоступная, растворилась, словно облако в густой синеве небес.

Кирилл, извинившись перед Мариной, ненадолго покинул ее. Он прошел вдоль стены и остановился у декоративной перегородки. Отсюда ему была очень хорошо видна Ольга. Девушка в невольном напряжении вся подалась вперед, ее глаза неотрывно смотрели на Константина, губы двигались, повторяя грустный рефрен.

«Что это? — задал себе вопрос Кирилл. — Ольга не из тех, кто получает удовольствие от создания сложных отношений. Что же ей мешает? Они давно знакомы, у нее сильный характер, и она умеет настоять на своем!.. Странно, но «Балерина в платье белом» — это не случайная песня!..»

Голос Константина вздрогнул и улетел к облакам за своей балериной.

Шаловливые лучи света пробежали по лицам гостей. Кирилл готов был поклясться, что видел дорожки слез на лице Ольги…

Он вернулся к Марине, которая разговаривала с Аркадием Викторовичем.

— Увы, Кирилл, — обратился к нему с вздохом Бельский. — Почти все эти милейшие люди, — он обвел рукой зал, — вхожи в дом к Валере Дубову…

— Но не у всех была причина отравить Дениса! — заметил детектив.

— Следовательно, надо найти причину! — воскликнул Бельский.

— Аркадий! — с досадой произнесла Марина. — Ты сам можешь допустить хоть какую-нибудь причину убийства Дениса? — Голос ее прервался, и она открыла сумочку, чтобы достать платок. — Я могу допустить только зависть, патологическую зависть или… патологическую любовь, — к своему собственному удивлению добавили она.

— Простите, мы затеяли разговор некстати, — коснулся ее руки Мелентьев.

Она покачала головой и печально улыбнулась:

— Я, к сожалению, не из тех людей, которые полагают, что если о чем-то не говорить, так оно вроде бы и не существует. Я все время думаю об этом Некто, налившем яд и наслаждавшимся отнюдь не театральной смертью Дениса.

Бельский все же решил отвлечь Марину и заговорил с ней об общих знакомых.

Пышные тосты, музыкальные поздравления, звон бокалов, голоса и движения гостей становились все более оживленными. Но все смолкло в единый миг, когда виновница торжества вывела на сцену Леонеллу Дезире.

Страстные, поглощающие разум и освобождающие инстинкты звуки «Хабанеры» наполнили зал.

«L’amour est un oiseau rebelle», — насмешливо прищурив глаза, пела Леонелла о непостоянстве любви, о том, что наслаждение — всего лишь миг… «Но какой!» — невольно подумал Кирилл. Голос Леонеллы взвился в бархатную бездну и угас последней нотой. Цветы весенним ливнем полетели на сцену, образовав у ног дивы пестрый ковер. Она сделала шаг, и вздрогнувшая ткань обнажила ее точеную ногу. Восторг и рукоплескания вырвались за рамки приличия. Леонелла жестом пригласила на сцену Ксению Ладогину, чтобы гости вспомнили, к кому и зачем они пришли.

Кирилл готов был неистовствовать со всеми, но присутствие Марины удержало его от чрезмерного выражения восторга. Марина холодно слегка ударила ладонью о ладонь. Бельский аплодировал, но весьма сдержанно.

Теперь было слово за хозяйкой торжества. Быстро образовали свободный круг, и в ярком свете прожекторов, словно вырвавшееся на свободу пламя, под звуки фламенко пронеслась Ксения Ладогина. Музыка набирала темп, в руках танцовщицы зазвучали кастаньеты. Гости окружили освещенное пространство и яростно отбивали такт ладонями. Под лавину аплодисментов Ксения Ладогина замерла в эффектном аттитюде.

Полились звуки танго, и все смешалось… Марина попросила извинения у Кирилла и ушла в дамскую комнату.

«Расстроилась, — сочувственно подумал он. — Несомненно, вспомнила, как танцевала с Денисом».

Заметив Ольгу, Кирилл с язвительной улыбкой подошел к ней.

— А ты делаешь успехи! Тебя перевели из кордебалета, поздравляю!

Ольга вздрогнула от неприятной неожиданности.

— С чего ты взял?! — усмехнувшись, произнесла она.