Игра в убийство

— Ох!.. Да никому!.. — тяжело вздохнул Сева. — Разве Ксюше только… но ведь она…

— Понятно! — многозначительно произнес Кирилл. — Вы еще будете в театре?

— Да, конечно!

— Где мне вас найти?

— Вот по этой лестнице на третий этаж! — указал плавным движением пухлой ручки Сева.

— Хорошо! Я не прощаюсь! — сказал Мелентьев и вернулся в гримерную Купавиной.

Марина переодевалась в гардеробной.

— Глупо… как глупо!.. — поделился с ней мыслями вслух Кирилл. — Омутов сам навлек на себя смерть. Зачем он стал рассказывать, что вспомнил голос?..

Марина вышла из гардеробной в светло-сером платье. Она подошла к зеркалу и ловко подобрала вверх пышные каштановые волосы.

— Но ведь он сказал об этом только мне и Севе. Получается, что отравитель либо я, либо он! — устремила она на него свой бездонно-темный взгляд.

— Сева поделился услышанным с Ладогиной!

— А!.. — понимающе протянула Марина.

— В котором часу к тебе заходила Ладогина?

— Около четырех.

— И ты не поддалась на уговоры?

— Поддалась! — вздохнула она.

— У тебя угнетенное настроение! — заметил Кирилл. — Тебя настолько взволновала смерть Омутова?

— Признаюсь, да! — Марина подошла к нему. — Мне страшно!.. Мне кажется, что меня тоже хотят отравить!

— Нет, не волнуйся!.. Ты никак не вписываешься в круг жертв! — с бодрыми нотками уверенности воскликнул Кирилл, в то же время подумав: «Сева рассказал Ладогиной, значит, всем… Однако не исключено, что этот некто проходил по коридору именно в тот момент, когда Омутов делился своими подозрениями в гримерной Марины и сам услышал его слова. И все-таки я вновь прихожу к мысли, что нет связи между убийствами Лотарева и Репниной! Слишком разный почерк! Хотя не исключено, что именно этим убийца и надеется сбить со следа!.. Но Марина! Вполне вероятно, что ей тоже может угрожать опасность! Пока не выяснен мотив убийства Лотарева, угроза отравления будет витать в театре!..» Марина!.. — словно со стороны услышал он собственный голос и в стремлении оградить ее от опасности обнял за плечи.

— Все ужасно!.. Все спуталось!.. — подняв голову, но, смотря куда-то мимо него, проговорила она. — После смерти Дениса ничего не получается… «Олимп» Аркадия на грани провала…

— Почему? — удивился Кирилл. — Насколько я помню, Аркадий Викторович довольно оптимистично высказывался о будущем своей постановки.

— Ах!.. — вздохнула сердцем Марина. — Феликс задурил!.. Что с ним случилось, не понимаю! Да, действительно, вначале ему приходилось очень тяжело, но он был полон такого азарта и желания — даже не заменить Дениса, не превратиться в его тень, а достичь успеха, оставаясь самим собой. И я почувствовала, что у него может получиться! Но вот уже две недели он как будто с ума сошел: пропускает репетиции, приходит не совсем трезвым, бегает за девчонками из кордебалета… Аркадий переживает ужасно. Он столько сил на него потратил! Даже мне пришлось разговаривать с Феликсом. Ведь такой шанс дураку выпал!.. Другие полжизни теряют, пока путь пробьют…

— Странно, — согласился Кирилл. — Ну, а что он тебе ответил?

— Ничего определенного. «Хочу жить! Не танцевать, а жить! Я слишком мужчина, чтобы только танцевать!..» Аркадий страшно разозлился и дал ему неделю на размышление.

— А если он не прекратит дурить?

— Ой, не знаю… Придется искать замену!.. Хотя, скажу тебе честно, лучшего Аполлона для «Олимпа» я не вижу, и главное, что у нас складывался дуэт. — Она глубоко вздохнула и, забывшись, устало прижалась головой к плечу Кирилла.

Он почувствовал ее тело… Оно так возбуждало хрупкостью своих линий, что теперь глубоко вздохнул Кирилл. Марина слегка подалась назад, намериваясь выскользнуть из его объятий, но они оказались чересчур крепкими. Она вопросительно посмотрела ему в глаза.

Затягивающий в бездну взгляд заставил Кирилла забыть, что он обнимает звезду мирового балета. Он чувствовал только женщину. Он наклонился и нежно обхватил ее губы. Она ему ответила. Его рука скользнула по молнии платья.

— Нет, нет! — прерывисто дыша, запротестовала Марина. — Только не здесь!..

Он устремил на нее затуманенный желанием взгляд.

— Но я уже не могу отпустить тебя!

— Ну не здесь… — с трудом сопротивляясь ему и себе, шептала Марина.

Последний луч разума сверкнул и скрылся во мраке желания. Они не помнили себя, они только чувствовали вкус наслаждения…

Очнувшись, Марина с растерянным взглядом пыталась выдернуть из-под спины Кирилла свое платье.

— Это безумие, просто безумие… — подрагивали ее губы.

— Но какое!.. — улыбнулся Кирилл, с удовольствием обнаружив у знаменитой балерины маленькую упругую грудь. — Я думал, что все балерины жутко плоские, — признался он.

— Все! — с гордой усмешкой подтвердила Марина. — Но не я! — И тут же, словно устыдившись саму себя, вновь зашептала: — Это безумие…

— А как, интересно, можно заниматься любовью благоразумно? — смеясь, спросил Кирилл.

— Ах, я же не об этом!.. Здесь портрет Дениса!.. Здесь витает его дух!.. Он все видел!.. Это ужасно!.. — обхватила она лицо руками.

— Марина, какой дух? О чем ты? — поморщился Кирилл.

— О том, что душа Дениса могла видеть нас, ведь она еще не в том мире, а в нашем!