Игра в убийство. На каждом шагу констебли

— Правда, сделаете? Я вам так благодарна. Здесь, наверное, подойдет корпус, может, даже чуть-чуть стилизованный.

Название на суперобложке книги, которую держал в руках доктор Натуш, было набрано корпусом.

— Что-нибудь в этом духе, — сказала Трой, показав на нее.

Мистер Поллок нехотя повернул голову к доктору, однако обложку книги рассмотрел внимательно, после чего склонился над рисунком.

— Это я сумею, правда, не знаю, как насчет стилизованности, — сказал он и пробурчал себе под нос что-то вроде: — Скопировать-то я могу все что угодно.

— Вы довольно самоуверенны, мистер Поллок, — громко сказал мистер Лазенби.

А Кэли Бард воскликнул:

— И как у вас, Поллок, хватает нахальства?

Наступило короткое молчание.

— Мое дело предложить, — с обидой проговорил Поллок, — я ведь не набиваюсь со своими услугами.

— А я с удовольствием ими воспользуюсь, — сказала Трой. — Вот рисунок, он в вашем распоряжении.

Она отошла от стола. Мистер Поллок немного поколебался, но потом все же сел на освободившееся место.

Трой поднялась на палубу, где вскоре к ней присоединился Кэли Бард.

— Что вы так на него? — сказала она.

— Он меня раздражает. Кроме того, он слишком непочтительно отнесся к вашей работе.

— Да бросьте вы.

— Нет, в самом деле. Дышит вам прямо в шею. Вам! Да как он смеет?

— Ну хватит.

— А вы заметили, как он хамит Натушу?

— Заметила. Но знаете, по-моему, уж лучше откровенная враждебность, чем сюсюканье по принципу «давайте будем с ним очень милы».

— Вы имеете в виду Рикерби-Каррик?

— В общем, да.

— Знаете, — сказал он, — если бы среди пассажиров нашего славного теплохода «Зодиак» не было вас, я бы, пожалуй, сбежал.

— Ерунда.

— Нет, не ерунда. Куда вы девались вчера вечером?

— Мне надо было позвонить.

— Но не могли же вы звонить весь вечер.

Вспомнив наставления Фокса, Трой, не очень умевшая лгать, воспользовалась его выдумкой.

— Мне пришлось обратиться в полицию по поводу горжетки, которую я потеряла на выставке, — сказала она.

— А потом?

— А потом я пошла в церковь.

— Было бы куда лучше, если бы вы пошли со мной в бар, — проворчал он. — Пообедаете со мной завтра вечером в Лонгминстере?

Трой открыла было рот, чтобы ответить, но тут снизу появилась очень испуганная мисс Рикерби-Каррик в ядовито-красном халате и без чулок. Из босоножек, словно корни, выпирали ее изуродованные артритом пальцы, на нос она нацепила темные очки, на голову — панаму, а в руках несла надувной матрац и дневник. По привычке остановившись у штурвала, она поболтала со шкипером, прошла дальше и, к крайнему смущению Трой, обошла ее и Барда, с тяжеловесным тактом, способным прошибить звуковой барьер, наградив их понимающей улыбкой.

— Она невозможна, правда? Какая-то фантастика, — сказала Трой.

— Что она пишет?

— Дневник. Она его называет своей исповедью.

— Вам хотелось бы его почитать?

— Как это ни постыдно, но, честно говоря, взглянула бы одним глазком.

— Так как же насчет завтрашнего обеда?

— А нельзя ответить немного позже?

— На случай если подвернется что-нибудь поинтересней? Ну и хитрюга же вы!

— Нет, я совсем не то имела в виду.

— А что же вы имели в виду?

— Мы же не знаем, что будут делать остальные, — не слишком убедительно возразила Трой. — Послушайте, а почему бы нам не пригласить и доктора Натуша?

— Мы ничего подобного не сделаем, и с вашей стороны просто нетактично предлагать такие вещи. Я вас приглашаю отобедать тет-а-тет, а вы…

— Нет-нет! — воскликнула Трой. — К чему это?

Его прервал крик мисс Рикерби-Каррик, такой резкий и пронзительный, что все пассажиры мигом выскочили на палубу. В сбившемся халате, возбужденно жестикулируя, мисс Рикерби-Каррик склонилась над поручнями и кричала:

— Дневник! Мой дневник! Остановитесь! Умоляю!

Каким-то образом она умудрилась уронить за борт дневник. Из ее путаных объяснений выходило, что, глядя в воду, она перегнулась через борт, оступилась и выронила дневник. Жалобно причитая простуженным голосом, она показывала назад — туда, где плавал ее раскрытый дневник, который уже начал довольно быстро погружаться в воду. Из глаз и из носу у нее текло в три ручья.

Все семейство Тритуэй охотно пришло ей на помощь: шкипер застопорил машину и дал задний ход, Том вытащил длинный багор, а миссис Тритуэй, поднявшись на палубу, пыталась успокоить мисс Рикерби-Каррик. Машина встала, и «Зодиак» по инерции тихо подплыл к дневнику. Том перелез через перила палубы и, придерживаясь за них левой рукой, попытался дотянуться до дневника багром. Но тут мисс Рикерби-Каррик заголосила:

— Нет! Только не этой штукой! Вы же его разорвете! Пожалуйста, не надо! Ради бога!

— Угомонитесь! — неожиданно проговорил мистер Лазенби. Он нехотя поднялся с матраца, повернувшись ко всем спиной, снял очки и положил на палубу. Затем перелез через перила и нырнул.