Игра в убийство. На каждом шагу констебли

— Я его попросила.

— Вы?

— Мы с доктором немного беспокоились за нее. Да вы знаете, что я о ней тревожилась, я ведь вам говорила.

— Да, вы действительно об этом упоминали.

— Мне бы хотелось, чтобы вы ответили на один вопрос. Вообще-то это не мое дело, но, если вы не возражаете, я все-таки спрошу.

— Ну конечно.

— Дело вот в чем. Если выяснится, что ее убили, неужели вы будете приписывать это убийство каким-то грабителям, напавшим на нее на берегу? Ведь это исключается, правда?

— Мы всегда предпочитаем сохранять объективность и учитывать все возможности.

— Но в данном случае эта возможность отпадает, потому что если ее убил какой-то неизвестный головорез, то зачем бы ему посылать нам телеграмму из Карлайля?

— Нам, я чувствую, придется взять вас в штат уголовно-следственного отдела, — смущенно пошутил он.

— Я понимаю, что веду себя назойливо.

— Ну что вы…

— Но меня тревожат, — не удержалась Трой, — все эти мелочи, о которых я вам рассказывала прежде. Теперь они не кажутся такими уж пустяками, правда?

— Правда. Но вы можете быть уверены, миссис Аллейн, что мы проверим все до мельчайших подробностей.

— Да, я знаю.

— Я хотел бы только сказать вам, миссис Аллейн, что после нашей последней беседы мы навели справки и выяснили, где находились ваши попутчики в конце прошлой недели. Сведения подтвердились: Хьюсоны были в Стрэтфорде, Поллок действительно останавливался в Бирмингеме, доктор Натуш был в Ливерпуле, а…

— Но ведь все это было до поездки?

— Д-да… — сказал он, — но все-таки.

— И еще одно, мистер Тиллотсон. Не было ли у нее… не висело ли у нее что-то на шее? Ленточка или тесемочка, к которой было привязано что-то вроде мешочка, если не ошибаюсь, сшитого из замши?

— Нет, — резко ответил он. — Ничего похожего. А она что-то такое носила?

— Да, — сказала Трой. — Это была — я понимаю, что это звучит фантастично, — это была очень дорогая вещь работы Фаберже, изображающая знаки зодиака, которую преподнес ее деду-хирургу, хотите — верьте, хотите — нет, русский царь. Мисс Рикерби-Каррик говорила, что никогда ее не снимает.

— Она рассказывала о ней кому-нибудь?

— Я знаю, что она говорила мисс Хьюсон.

— Какое легкомыслие!

— Да, конечно.

— Что ж, это интересно, — сказал он. — Даже очень интересно, миссис Аллейн.

— Вы сейчас думаете о мотивах?

— Нам обо всем приходится думать. — Он напыщенно вздохнул.

— Вы, вероятно, уже осматривали ее чемодан? — спросила Трой и подумала, что если бы не Рори, Тиллотсон давно поставил бы ее на место.

— Ничего похожего на то, о чем вы говорите, там не было, — сказал он, вставая. — Вы, очевидно, понимаете, миссис Аллейн, что нам потребуются письменные показания всех находившихся на борту.

— Конечно.

— Я предложил всем собраться минут через пять в салоне для предварительного опроса. Вам уже лучше?

— Да, спасибо. Я буду там.

Когда он вышел, она стала приводить себя в порядок. Лицо, смотревшее на нее из зеркала, было еще довольно бледным, да и руки дрожали, но в общем ей полегчало. Поправив одеяло, она повернулась и увидела на полке около умывальника стакан с водой, а рядом две таблетки — настойчивая дама эта мисс Хьюсон.

Никогда в жизни ей не было так одиноко, и никогда она так не мечтала, чтобы как можно скорее вернулся муж.

Теперь у нее уже не было никаких сомнений в том, что случилось с Хейзл Рикерби-Каррик. Она убита, и ее убийца находится на борту «Зодиака».

Да, но возможно ли выяснить: кто он? О драгоценности знала мисс Хьюсон и, безусловно, рассказала о ней брату, а может быть, и Поллоку, с которым они так сдружились. Собственно говоря, любой из пассажиров мог знать о драгоценном талисмане и попытаться незаметно снять его, когда владелица спала на палубе, а если она вдруг проснулась, убить ее. Но что потом? Каким образом тело могло оказаться у Рэмсдайкской плотины, находящейся более чем в семи милях вверх по течению?

Она вспомнила, что мисс Хьюсон давала мисс Рикерби-Каррик какие-то успокоительные таблетки. Доктор сказал, что не знает таких. Ей казалось, что это убийство как-то связано с убийством Андропулоса и действовал в обоих случаях Фолджем-Артист.

А что, если он на борту? Трой, хоть убей, не могла бы сказать, кого она подозревает. В цепкой памяти художницы всплыли фигуры пассажиров: темные очки, слуховой аппарат, деформированная нога. Улыбнувшись про себя, она подумала, что если это Кэли, то ее целовал убийца трех человек.

В этот момент зазвенел колокольчик, которым миссис Тритуэй обычно сзывала их на обед. Открыв дверь, Трой увидела выходившего из каюты слева Лазенби. Как всегда, за темными очками не было видно глаз, и это придавало его лицу зловещее выражение, как у персонажа ранних фильмов Хичкока.

— Надеюсь, вам лучше? — спросил он. — Ужасное потрясение для вас. Впрочем, и для нас всех тоже. Бедняжка! Милое, несчастное создание! Трудно поверить, что ее нет.

— Не нахожу, что так уж трудно, — отрезала Трой.

Его губы стали тонкими и жесткими. Тем временем на палубе, где продолжалась какая-то суета, послышался новый голос, при звуке которого у Трой заколотилось сердце.