Игра в убийство

— Скотина! — безучастно сказал Сумилов по-русски. — Он нервничает, потому что я не знаю, где Аллейн. Посмотрите, что делается в комнате.

До Найджела начало доходить, что в доме царит хаос разрушения. Занавески были сорваны, мебель отодвинута от стен, ящики письменного стола нараспашку, а большой открытый камин был завален бумагами. Он припомнил, что заметил такой же беспорядок и в холле.

— Они уже побывали и в подвале, и на чердаке, — сказал Сумилов. — Теперь они не знают, что с нами делать.

— Послушайте, — с нажимом сказал Янсен. — Кто-то из вас, или оба, может рассказать, что делает Аллейн. Дайте нам хоть намек, где он может быть. Нелепо упрямиться и заставлять нас прибегать к силе.

Он наклонился над Найджелом.

— Когда и где вы с ним договорились встретиться после… этого?

— Мы ни о чем не договаривались.

— Врешь, сука! — злобно прошептал Янсен.

Он ударил Найджела по лицу, и тот стукнулся затылком о стул. Русские разом заговорили.

— Что они говорят? — спросил Янсен.

— Перевести? — любезно предложил Сумилов.

— Нет! Нет! — закричал самый высокий из троих, путая русские и английские слова. — Я сам могу сделать это правильно по-английски, — продолжал он с сильным акцентом. — Послушайте, их надо силой заставить говорить. Ждать нет времени. Это небезопасно. А что потом с ними делать? Лучше всего обоих убить, но тогда куда деть трупы? Это трудность. Но сначала заставить их говорить.

Часы в маленьком холле откашлялись и пробили двенадцать. Сейчас Анджела должна позвонить в полицию, через улицу напротив. Можно было не особенно бояться. Василий вдруг расплакался беспомощно, по-стариковски. Русские, по-видимому, ругали его, а потом тот, кто говорил по-английски, подошел к Сумилову и взял его за лацканы пиджака. Они поговорили по-русски.

— Басгейт, — тихо сказал Сумилов, — они собираются загонять мне иголки под ногти. И вам тоже. Это начальная стадия пыток, и совсем не в традициях братства, но это очень больно.

Он коротко вздохнул. Найджел выругался. Янсен и один из русских склонились над ним. Найджелу вспомнилось замечание Артура Уайлда: «Должно быть, возможно отделить разум от тела, чтобы человек мог воспринимать свою физическую боль с той же трезвой отрешенностью, с которой он воспринимает мучения другого человека».

Дикая боль пронзила его палец. Все его тело содрогнулось, и ремни врезались в кожу. «Я этого не вынесу», — подумал он. Василий громко всхлипывал. Четыре человека стояли перед Сумиловым и Найджелом.

— Ну теперь, — сказал Янсен, — вы сообщите нам, где Аллейн?

— Как раз позади вас, — ответил Аллейн.

Вспышка изумления озарила мозг Найджела. Над его ухом раздался пронзительный свист. Этот звук хорошо сочетался с пронзительной болью в кончике пальца. Он открыл глаза. Над погасшим очагом стоял, расставив ноги, негр с короткоствольным револьвером в руках.

— Дело нешуточное, — сказал он голосом Аллейна. — Вы окружены, знаете ли. Руки вверх, ребятишки!

Комната наполнилась людьми — полисменами и мужчинами в темных костюмах. Найджела развязали, но он все еще сидел в кресле, уставившись на чернокожего Аллейна, деловито беседовавшего с Сумиловым.

— Я знал, что можно пробраться по трубе, — говорил он, — в «Идеальном доме» была фотография, и там говорилось: «Прекрасная старомодная труба, нетронутая с тех дней, когда трубочист посылал своего мальчика на крышу». «Нетронутая» — сказано точно, свидетелем тому моя физиономия. Ну, я не мальчик, и мне там было чертовски тесно и дьявольски жарко. Привели людей, Бойз? Очень хорошо, заберите этих.

— Как насчет старика? — спросил плотный джентльмен, в котором Найджел сразу признал настоящего инспектора Бойза.

— Василия? Нет. Он старый дурак, но он не арестован. Я приду в участок, как только отмоюсь.

— Есть, сэр! — потешно рявкнул инспектор Бойз. — Пройдемте, джентльмены!

Через пару минут входная дверь захлопнулась.

— Василий, — сказал Аллейн, — для вас братство кончилось. Принесите немного йода, приберитесь, приготовьте напитки, налейте горячую ванну и позвоните в «Венгрию».

Найджелу не верилось, что прошел всего час с тех пор, как он расстался с Анджелой. Она выглядела очень встревоженной, но его приход, очевидно, сразу успокоил и обрадовал ее. Анджела потрогала его палец, пришла в ужас от рассказанного и заставила его почувствовать себя героем, хотя он точно знал, что на самом деле свалял дурака. Они поели, Найджел оплатил счет и, по уши влюбленный в Анджелу, счел обратный путь во Фрэнток слишком коротким.

Констебль Банс задержал их у ворот, и они поделились с ним кое-какими новостями. Фрэнток был во мраке, и холл с погасшим камином живо напоминал о воскресной трагедии. Найджел нежно поцеловал Анджелу, стоящую на верхней площадке с зажженной свечой в руках.

— После вычеркивания Токарева список подозреваемых уж очень сузился, — вдруг сказала она. — Найджел, как вы думаете, кого имеет в виду мистер Аллейн, когда говорит, что больше не подозревает… нас?

— Боже мой, дорогая, ну что за мысли на ночь!

— Мне иногда кажется, — проронила Анджела, — что он никому не доверяет. Что мне делать с этими письмами?