Игра в жизнь. Часть 3. Играть, чтобы жить

Я посмотрел ей прямо в глаза, она не отвела взгляд и даже наоборот посмотрела на меня дерзко. Но в этом взгляде я безошибочно считал огонек женского интереса.

– Кажется нас не представили, – сказал я громко, обращаясь как бы ко всем и продолжая смотреть ей в глаза. – Я Константин.

– А я Кобра, – с вызовом ответила она, но я почувствовал в голосе нотки флирта.

– Это у нее фамилия такая – Кобрина, – поспешил пояснить химик Дима. – Но она реально ядовитая девчонка.

Кобра раздраженно перевела взгляд на него и демонстративно зашипела, показав ровные, но желтоватые от курения зубы. Дима демонстративно отпрыгнул в сторону, вызвав общую усмешку. А я продолжил:

– В нужных дозах яд может оказаться лекарством.

Девушка вновь посмотрела на меня. В ее взгляде читался уже открытый интерес. Наживка была заглочена. Дальше я пошел по своей излюбленной тактике – перестал обращать на нее внимание и сосредоточился на закреплении своего лидерства в коллективе. Я рассказывал интересные байки, подкалывал окружающих, а после этого достал из своей сумки коробку хороших кубинских сигар Cohiba и угостил ими окружающих. При этом я познакомился со второй девушкой, которая представилась как Катя и сделал ей несколько комплиментов, заметив в ее взгляде такой же огонек. Этот отвлекающий маневр подействовал на Кобру, заставив сделать пару острых подколов в адрес подруги.

Краем глаза я следил за Славой. Он становился все грустнее. Казалось это была вечеринка в его честь, и он должен был быть главной звездой собрания. Но внимание ускользало от него. Видимо он уже решил, что девушка Кобра уже покорена им, и когда ее внимание переключилось на меня, он решил попробовать вернуть его. Он подошел к ней, попытался приобнять ее и завел очередной рассказ про армию. Но его уже не слушали, в центре внимания был я. Кобра отстранилась от его рук, а он сделал обиженный взгляд, губки бантиком. Типичная ошибка. Это только оттолкнуло ее. Я невольно усмехнулся, увидев в нем себя прежнего – робкого и застенчивого с девушками. Мне тоже когда-то казалось, что легкая отстраненность, мечтательность и взгляд котенка из мультика «Шрек» могут привлечь девушек. Но я ошибался, как ошибался и Слава, женщина всегда любит только победителя.

Вечеринка продолжалась. В какой-то момент Слава под влиянием выпитого алкоголя и желая вернуть себе лидерство предложил всем новое приключение – забраться на крышу располагающейся неподалеку высотки. Обычно ребята поддерживали его начинания, но в этот момент все взгляды невольно обратились ко мне. Для меня идея лезть в какой-нибудь подвал или на крышу казалась одновременно жалкой и смешной. Это было что-то из прошлого, что вполне уместно было в одиннадцатом классе школы. Но сейчас я привык проводить время в крутых ресторанах, клубах и подпольных казино, и для меня предложение лезть в подвал казалось просто нелепым. Это было какой-то попыткой искусственно удержать детство, и она была обречена на провал. Я выдержал небольшую паузу и сказал:

– А у меня контрпредложение. У моего знакомого по покеру тут неподалеку есть отличное круглосуточное лаунж-кафе. Там стильная атмосфера и много хорошего алкоголя. Предлагаю перебазироваться туда. Я угощаю!

Мое предложение было принято на ура. И все поспешили присоединиться. Слава был расстроен, но старался не выдавать этого. Закрыв массивную железную дверь вау-хауса мы спустились вниз по старой полуразрушенной и пропахшей мочой лестнице. Выйдя на улице я повел всех в сторону лаунж-кафе Gentle-bar, которое находилось буквально в двух минутах ходьбы. Это было стильное современное кафе, сделанное в формате лофта с небрежными кирпичными стенами, грубыми железными столами и камерной атмосферой. В воздухе витала дымка от раскуренных кальянов, на стенах висели портреты стильных бородатых мужчин. Звучала современная музыка в джазовой обработке. Все это создавало внутри заведения контрастную атмосферу, в которой смешивалась простая грубость и брутальность с неким изысканным аристократизмом, а классика соединялась с современностью. Я любил такие места именно за их неопределенность, нешаблонность, эклектичность. В них я сам чувствовал себя часть нескольких миров одновременно, а противоречия, в том числе внутри меня, оказывались настолько близко, что сливались во что-то единое.