Игра в «Жизнь». Сборник стихотворений

в мои монологи, вставляя ремарки,

заслуживал стоя аплодисментов.

Ночь пролетала, толком без разговоров,

И утро страшило новой разлукой,

мы обходились без всяких укоров,

ты был мне "другом" я твоею подругой....

я никогда тебе не звонила,

ты был нахальным, надменным и грубым,

Я до истерик тебя любила,

кусая до крови сжатые губы

Два дурака.

Два дурака сидят и смотрят на телефоны, дергаются от каждого сигнала, курят не жалея легких и соседей.

Два дурака, молчат и не с кем не ведут разговоры, чтобы не отпустить свое ожидание в этой короткой беседе.

Они на иголках, словно пора бы и в путь, да некуда собираться, и их разрывается грудь. Как будто так проще не сдаться.

Два дурака ломают голову, пальцы, чьи-то чужие судьбы, не замечая.

Они встречают людей, встречают и провожают.

Царапают ручкой блокнот, в чернилах испачкавши пальцы.

Бродят по жизни своей, искатели и скитальцы.

Держат в руках телефоны, голову изломавши:

"Может быть первый он? Он же все-таки мальчик."

"Может она не одна? Все-таки воскресенье. Может быть не до меня, там, где царит веселье."

За окнами дуют ветра, хватая секундами время.

Люди ищут людей, порой, даже с кем-то в постели.

Два дурака молчат, вздрагивая от шороха.

Боже, какой это бред, двоим, не хватает пороха.

Мимо проносится жизнь, картинками отражаясь,

Утро и новый день, проходит с сомнением сражаясь.

Два дурака сидят, подбирая нужные средства…

У неё звонит телефон… вздыхает: ну наконец-то.

Салюты.

Час как, Салюты победные отгремели,

Как и каждый день, Опустели улицы ночные…

В шкаф, дай Бог не навсегда, на год, запрятаны шинели,

Гордо, все парады отстояли наши ветераны дорогие!

Завтра снова в поликлинику трамваем,

Раньше стоит выйти, что бы мест хватило,

Это только в День победы вспоминаем,

Что прошли они и что на поле битвы было.

Ровно на год, Снова позабыты.

Государством, ЖКХ и обл.думой,

Никуда без утренней молитвы,

Ну а как иначе, мир у нас безумный.

Ценности равны ничтожному проценту,

Дело всем лишь до своей "опорной точки",

Стыдно, что пришли мы к этому моменту,

Где так актуальны эти строчки.

Где бы были мы, не будь их в 41ом?!

Или будь они подобны большинству сейчас!?

Очень прост ответ, нас не было б, наверное.

Да-да, неблагодарные невежды, не было б расхорохоренных и вас!

О сколько забытых Вас, наши родные,

Дедулечки, бабушки,с волей крепче бетона,

Спасибо ВАМ, что вы живые,

Средь пафоса, хамства, и тех у кого бумажная псевдо корона.

Час как, Салюты праздничные догорели.

В маленькой кухоньке стынет остывший чай.

Семь лет назад, вас пятеро в кухоньке этой сидели,

Сегодня один… ночь… корвалол и печаль…

Дедушка.

"Дедушка, давай, посидим, молча."

Я говорю, положил ладонь на его плечо.

После слова "война" он никогда не поставит точку,

Он молчит, но она стала его палачом.

Мне, порой, снятся боевые сражения,

Знаете, я просыпаюсь в холодном поту.

Для меня, это просто сон, мгновение,

И мне страшно представить, что же снится ему.

Замерзшие, голодные, в крови друзей и врагов,

Испуганные и не готовые, к таким проделкам Богов.

Мы, молча, сидим, стрелки бегут на часах,

Мне очень отчетливо слышно,

В его памяти, выстрелы в темных лесах,

Я руку его сжимаю, прищуриваюсь и боюсь,

Дыхание замирает, и я про себя молюсь.

Молюсь за погибших и храбрых,

За тех, кто остался в живых,

За деда молюсь, за раны,

За семьи молюсь, за родных.

Я хлюпая носом, уткнувшись в жилетку с запахом табака,

Мой дедушка, не философ, его изменила война.

Война и меня изменила, отголоском былых боёв,

С поклоном низким к могилам, идем, не скрывая слёз.

Гордитесь своими героями, не падайте в грязь лицом,

Они нашу жизнь нам строили, встречаясь лицом к лицу с врагом.

Весна 45го.

Милая Лена, вот уже 2 месяца, как от тебя нет писем,

сегодня, штурмом овладели городом ХАЙЛЬСБЕРГ,

Паёк сегодня просто мизер,

и был багрово-красный рассвет.

Моя милая Лена, сегодня бомбили,

Игорь не выжил, осколком пробило грудь,

Я не знаю, как рассказать об этом Ире,

когда, я в Дубровки с войны вернусь.

Я непременно вернусь, Лена, слышишь!

Я выживу, только и ты, умоляю, держись,

Ну что же, родная, ты мне не пишешь?

Крепись, моя Лена, слышишь, крепись.

Милая моя Лена, сегодня всю ночь не спали, бомбили,

Потери 17 наших ребят,

Мы тоже немало фашистов убили,

Но оборону сломить все так же хотят.

Сегодня холодное небо и ветер,

Я представляю тебя за столом,

в твоем черном в горошек жилете,

Ты ждешь меня, Лена, с открытым окном.

Милая Лена, если что-то случится,

Ты помни, родная, что жил для тебя,

Мне бы минуту, секунду, проститься.

Чтоб помнила любящим, смелым меня.

Дима, родименький, почта с задержкой,

Ире сказали, горе ею нету границ,

Сегодня с утра было холодно, снежно,

И так и стучали окно вереницы из птиц.

Мама болеет, проклятой ангиной,

Сосед, Виктор Иваныч, откуда-то выискал соду,

А ей бы сейчас чай горячий,

Но нет, и пьёт горячую воду.

Димка, любимый, ты только скорей возвращайся,

У нас настоящая будет семья,

Борись же мой милый, в живых лишь останься,

Сюрприз есть хороший, у нас для тебя.

Любимый мой Дима, вчера получила записку,

Письмом её точно назвать не могу.

Ну что же за страшные пишешь ты мысли,

Что хочешь оставить меня здесь одну.