Игра в Жизнь (СИ)

На что меч, хотя фейри и не обращался к нему, выдал небольшую лекцию о себе, при этом Дримм почувствовал гордость, которую испытывало живое оружие, разъясняя значение своего имени. Оказывается клинок прозвали так за то, что вонзаясь в тело врага он выпивал не только его жизнь, но и ману, не оставляя ни того, ни другого, поэтому и крохобор для всех, кроме хозяина, с которым меч щедро делился полученной энергией. Затем клинок захотел узнать имя фейри, что держит его в руках, узнав, спросил будет ли Дримм Красный Дракон его новым хозяином, услышав согласие, попросил разрешения взять немного маны и жизненной энергии у Дримма, но перед этим ему требовалось немного крови нового владельца, чтобы окончательно стать его оружием. Прежде чем выполнить просьбу говорящего меча Дримм глянул на него через опознание, пытаясь понять, нужно ли ему такое оружие и убедиться, что здесь нет никакой подляны — увиденное ему понравилось, по своим характеристикам меч был даже лучше, чем потерянный им в ''Лабиринте Ледяных Демонов'' и это даже не учитывая возможности получать часть маны и жизни убитых врагов. Так же меч был классово — расовым оружием и предназначался только для воинов фейри, а после привязки крови только для одного конкретного фейри — своего хозяина. После того как Дримм покормил оружие своей кровью, повторилась та же история, что и со статуей Прута — Хозяина Дорог, кровь будто впиталась в лезвие клинка, и Дримм чуть не упал от накатившей слабости после того как меч взял ''немного'' маны и жизни, оказывается у них с мечом было разное понимание понятия — немного — жадный клинок хапнул по 80 % и от того, и от другого. Затем Дримм занялся топором, являвшимся более слабым аналогом меча, и доступным только для фейри — варваров, так что для Дримма он был бесполезен. Повесив новоприобретенный клинок на пояс, благо тот висел на стене в своих ножнах, Дримм выпил зелье восстановления маны, потом жизни, все-таки как ни быстро они у него восстанавливаются, чтобы компенсировать такие большие потери понадобиться время, а ходить с 20 % маны и жизни — напрашиваться на неприятности. Зачем, если есть возможность этого избежать? Дождавшись когда жизнь восстановиться до 70 %, а мана еще больше, он отправился на выход из такого богатого в плане добычи дома. Оставалось еще одно здание — самое большое из всех, потом комната с бассейном, выложенным золотой плиткой и камушками в стенах, а затем можно и свиток с заклинанием телепорта активировать и заняться местью бывшим коллегам по отряду — спускать предательство и скорей всего смерть своих бойцов Дримм не собирался.

Выйдя из дома и направившись через засохший парк прямиком к последнему зданию, Дримм несколько ушел в себя и в мыслях был уже весь в мести, поэтому предупреждающее рычание Послушного стало для него полной неожиданностью. Дримм напрягся, высматривая опасность и потянув из-за спины спату(новый меч был пока еще непривычен), но никакой угрозы вокруг не было, интуиция тоже молчала, и Дримм все еще прибывая в настороженном состоянии мысленно поинтересовался у питомца:

— Где опасность? — В мыслях пса был сумбур, он и сам толком не понимал, что его напугало, но одно Послушный знал абсолютно точно, что не стоит приближаться к статуе в центре умершего парка. Дримм не трогаясь с места присмотрелся к этой необычной композиции на постаменте, вызывающей столь странную и неоднозначную реакцию питомца, а посмотреть было на что: фигура молодой(хотя по фейри, как и по многим другим долгоживущим народам трудно судить о возрасте) девушки — фейри, сжимавшей одной рукой, вскинутой вверх, изломанный как молния меч, другой рукой, вытянутой вперед, она держала голову существа, похожего на тех самых людей — ящериц, которых Дримм видел в найденной книге по истории войны, только голова имела кожно — костяной капюшон вокруг черепа, вот за этот капюшон девица и держала голову, будто показывая ее кому-то. Ногой девица наступала на лежащее у нее под ногами тело, видимо принадлежавшее хозяину головы, а лицом и фигурой выражала торжество победителя. Еще из особенностей статуи на постаменте Дримм отметил необычную точность и детальность фигуры воительницы, да и как было не отметить, ведь Дримм был мужчиной, а амазонка на постаменте, не считая нескольких ремней и пары висящих на них кинжалов, была полностью обнаженной и просто притягивала — хотелось поближе подойти, получше рассмотреть, прикоснуться…

Удар в ноги едва не свалил Дримма, а затем Послушный ухватив его за штанину зубами поволок прочь от статуи, к которой Дримм сам того не осознавая попытался подойти. Дримм встряхнув головой, прогоняя остатки наваждения, присел и потрепал пса за ушами, тот немедленно облизал ему лицо, Дримм не стал уклоняться, а еще немного погладив Послушного и мысленно похвалив его, встал и по большой дуге обойдя манкую статую — ловушку, двинулся к последнему зданию.

Уже перед самым входом в полуразвалившееся строение Дримму пришла короткая мысль от меча на поясе: