Игра воровки

— Ну да, здесь же пользуются тормалинским календарем, не так ли? — помрачнел Джерис. — Они ведь не добавляли один день в то же самое время, что и солуране, три года назад?

Я пожала плечами; мне не хотелось отвлекать Джериса погрешностями в разных методах исчисления года; следить, кто какую систему использует, и убеждаться, что работаешь по нужному календарю, — все это и так доставляет немалую головную боль.

— Так куда мы едем?

— О, в Дрид, — рассеянно ответил Джерис. — Ты знаешь, что тормалинцы добавляют все дни на Солнцестояние?

— А что в Дриде?

Этот вопрос не имел смысла. Дрид существует лишь потому, что людям надо где-то остановиться среди сплошных полей, дабы промочить горло.

Джерис встряхнулся и бросил календарные подсчеты.

— Не уверен, что имею право говорить с тобой об этом, — признался он.

— Если я собираюсь что-то делать для вас там, мне нужно как можно больше времени, чтобы составить план.

— Не вижу, в чем должна заключаться моя помощь.

— Ну, что я должна красть? У кого? Почему эти вещи так важны?

Джерис заерзал.

— Это чернильница-рог, — сказал он наконец.

— Что?

— Чернильница. В ней держат чернила, и она сделана из рога.

— Да, я знаю, что это такое. Но что в ней особенного? Дарни мог бы купить целую кучу таких чернильниц в Коле.

— Нам нужна именно эта. Владелец не продаст, вот мы и ломали голову, как завладеть ею. Ты появилась как раз вовремя. — Он улыбнулся мне, широко открыв глаза.

Джерис мог сколько угодно меня очаровывать, но, с моей точки зрения, нельзя было выбрать более неудачного времени. Мне вдруг опостылела эта игра.

— Слушай, или ты говоришь мне, что происходит, или я спрыгиваю с этой повозки и убегаю в лес прежде, чем ты успеешь поковырять в носу. Попробуй объяснить это Дарни.

Парень моргнул от моего резкого тона.

— Дарни обещал рассказать тебе все что нужно, — взмолился он.

— Джерис, — предостерегающе сказала я, — пока ты будешь звать Дарни, меня уж и след простынет.

— Это сложно, — выдавил он наконец.

— До Дрида полдня езды, и я хорошая слушательница, так что говори.

Парень вздохнул.

— Я говорил, что мой университетский наставник — знаток конца Империи?

Я кивнула.

— Ага, царствования Немита Безрассудного.

— Он собирает старые карты, храмовые книги, современные летописи, все, что можно достать. Торговцы знают его, а несколько лет назад он начал собирать и древности, главным образом вещи, которые имеют отношение к ученым: футляры для перьев, лупы, обрезки свитков. Ничего особо ценного, как ты понимаешь, но интересно само по себе.

И куда это ведет? Я хранила молчание.

— Это прозвучит действительно необычно, — неохотно промолвил Джерис.

Пришлось бросить на него грозный взгляд.

— Он начал видеть сны. Не просто сны, а очень подробные, живые сновидения. Словно живешь в чьей-то чужой жизни, так он сказал, и, проснувшись, он еще несколько дней помнил каждую деталь. Вряд ли из этого что-нибудь вышло, если бы прошлой зимой, на Солнцестояние, он не пошел на собрание наставников, где все они напились. Там он заговорил об этих необычных снах, и оказалось, что еще двое видят такие же. Орнейл — так его зовут — думал, что от слишком напряженной работы его спящий ум оказывается вовлеченным в его занятия. Он рассказал об этом смеха ради, но у тех двоих словно гора с плеч свалилась. Один — географ, он исследует погодные составляющие, второй — металлург, который пытается выяснить, как имперские монетные дворы очищали белое золото.

Он и несколько тысяч других, подумала я. Жизнь станет очень интересной, если кто-то заново откроет секрет белого золота, благодаря которому монеты Тормалинской Империи остаются пока единственными деньгами, которые нельзя подделать.

— И что?

— Ну, их исследования не имели никакого отношения к истории Империи как таковой. Географ начал спрашивать себя, не сходит ли он с ума; понимаешь, он рационалист и очень крайних взглядов; он говорит, что даже не верит в существование богов. Металлург приписал это воздействию ртутных паров. Короче, они разговорились, и вскоре выяснилось, что в этих снах появляются люди и события, известные Орнейлу из его исследований, однако те двое никогда о них даже не слышали. Видишь ли, Хроники конца правления Мореплавателя весьма неполны, а царствование Немита Безрассудного было столь коротким, что в Империи, разваливающейся у него на глазах, фактически нечего было найти. Тем не менее обнаружился один губернатор в Калифере, и Орнейл — едва ли не единственный человек, хоть что-то знающий о нем из своих изысканий, но Дриссл-металлург смог назвать клички его собак и другие подробности благодаря сновидениям.

Теперь мне ясно, почему из Джериса никогда не выйдет драматург. Я вмешалась, когда он остановился перевести дух.

— И как мы перейдем от странных снов к краже чернильницы в Дриде?

— Видишь ли, им ничего не удалось найти о природе подобных снов ни в каких источниках. Существуют храмовые предания о предсказаниях с помощью снов, но они никуда не привели. Есть гидестанская легенда о человеке, который видел вещие сны, но…