Игра вслепую (ЛП)

Она каким-то чудом удержалась на ногах и смогла сделать ещё несколько шагов, отделявших нас от того места, где я спрятал ружье. В нем были пули двух видом: обычные и разрывные. Я выстрелил в ближайшего ко мне громилу, и пуля прошла сквозь него, как сквозь лист бумаги. Он упал к моим ногам с чувством огромного изумления на лице. Но мне некогда было им любоваться, я выстрелил во второго преследователя и снова попал. На сей раз это оказалась разрывная пуля, и этот парень буквально развалился на куски, попортив при этом окружающую среду.

На какое-то время все стихло: ружье в моих руках оказалось для оппонентов очень неожиданным аргументом, который следовало ещё осмыслить. Возле дома появился Слейд, я выстрелил в него, но промахнулся, только здорово напугал, потому что он нырнул куда-то вниз и больше я его не видел. В этот момент пуля чиркнула мне по волосам, а по звуку я определил, что кто-то в доме тоже палит из ружья. Я бросился ничком на землю и подполз к Элин, которая лежала, тяжело дыша и прижимая руку к окровавленному боку. Ее лицо искажала страдальческая гримаса.

- Как ты? - спросил я. - Очень больно?

- Только когда дышу, - чуть слышно ответила она.

Это был плохой знак, но, судя по расположению раны, легкое все-таки не было задето. Больше я пока ничего не мог сделать. Да и вряд ли кто-то будет думать о возможности умереть от заражения крови через неделю, если есть реальная возможность получить пулю в сердце через несколько секунд. К тому же у меня нестерпимо болела простреленная рука, а нужно было думать о том, что предпринять дальше.

Возле дома находились две машины. Та. Которая принадлежала Кенникену, была в порядке, но та, но которой приехал я, была похожа скорее на груду обломков. Мне придется изрядно потратиться, чтобы возместить людям расходы. Но в любом случае, машины пока были для нас недосягаемы, а пешком отсюда уйти было нереально. Даже коренные исландцы не решаются передвигаться по своей стране таким образом, слишком уж сложный рельеф и опасные породы. Да и Элин уже почти не могла двигаться. Мне оставалось одно: ввязаться в сражение против неизвестного количества людей в доме и обязательно победить.

В крутых вестернах обычно показывают, как герой прячется в какой-нибудь хижине, а враги тщетно пытаются попасть в него через окно. У меня такие сцены не вызывают ничего, кроме смеха. Любая пуля прошивает сосновую доску, как папиросную бумагу, а очередь, выпущенная из автомата, любое жилье в считанные секунды превращает в груду развалин. Так что для меня не было проблемой пробить насквозь стену дома напротив, мне нужно было только знать, в каком именно месте там находится стрелок. Или стрелки.

Я повернулся к Элин. Похоже, ей стало чуть лучше, во всяком случае, дыхание её стало более ровным и глубоким.

- Как ты себя чувствуешь?

- Господи! Как, по-твоему, я могу себя чувствовать?!

Я улыбнулся. Если она уже может сердиться, значит, все не так страшно.

- С этого момента все пойдет по-другому. Будет лучше.

- Надеюсь. Трудно представить себе, чтобы было ещё хуже.

- Было бы хуже, если бы не ты. Ты вела себя удивительно мужественно, особенно если учесть твое отношение к таким вещам.

- Кошмар! - передернуло её. - Никогда этого не забуду!

- Забудешь, - утешил её я. - Такие вещи очень быстро забываются, иначе войны не были бы такими частыми и долгими. Лучше скажи, ты можешь кое-что сейчас для меня сделать?

- Попробую. А что именно?

- Толкни вот этот камень рядом с тобой, чтобы он покатился вниз. Но только делай это по моему сигналу, не раньше.

- Хорошо, я попытаюсь.

Я надежно установил ружье, недоумевая, что задумал Слейд и почему он до сих пор бездействует. Теперь я видел дом в оптический прицел.

- Давай! - скомандовал я.

Раздался шум камней и тут же заговорило ружье из дома. Стрелял явно профессионал, но ему не повезло: я его засек и тут же выстрелил туда, откуда он палил. Я стрелял не в окно, а в стену чуть левее. Раздался треск пробиваемой доски и крик. Освещение в окне изменилось и я понял, что одного противника мне удалось нейтрализовать.

Я был прав: ружье пробивало стены этого дома насквозь. Поэтому я перенес огонь на первый этаж, стреляя опять же не по окнам, а рядом с ними, туда, где могли прятаться стрелки. Рука болела все сильнее, и нужно было заканчивать этот спектакль как можно скорее. Особенно меня нервировали те паузы, которые приходилось делать, чтобы перезарядить ружье: если бы кто-то догадался в этот момент подкрасться к нам со стороны, все закончилось бы мгновенно. К счастью, пока этого не произошло: там, в домике, не могли понять, как их за стенками могут настигать чьи-то пули.

Элин подползла ко мне и дернула за штанину:

- Что происходит?

- Не мешай работать! - огрызнулся я. - Лучше помоги зарядить магазины, один я уже не справляюсь.