Игра втемную

Святослав покрутил в руках пустую чашку, и я расценил это как прозрачный намек. Святослав дождался моего возвращения с новой порцией кофе и продолжил.

– Кстати, о молодых возбужденных людях. Единственным эпизодом зверства правительственных войск в те дни был инцидент с БМП. Когда боевая машина пехоты преодолевала баррикаду, а один из борцов за демократию открыл сзади десантный люк и получил пулю. Я разговаривал с несколькими военными…

– Представь себе, я тоже. Все в один голос говорят, что тоже выстрелили бы в любого, кто сунулся бы в БМП через заднюю дверь.

Святослав неторопливо пил кофе. И говорил медленно, словно тщательно взвешивая слова. И тут мне пришла в голову мысль. Сначала она только замаячила глубине мозга, а потом полезла на передний план, нагло распихивая все остальные мысли. До меня вдруг дошло, что напротив меня сидит не просто любитель кофе за чужой счет. Рядом находится человек, способный помочь мне пристроить информацию из моего желтого конверта где-нибудь в московской прессе. Эта мысль показалась мне вполне реальной. Действительно, насколько я себе представляю, россияне с удовольствием посмакуют подробности распродажи украинского военно-промышленного комплекса. Тем более, что украинская пресса тоже с удовольствием полощет при случае Россию в грязной воде. И почти никакой опасности. Мало ли откуда может получить информацию российский писака. Может, вообще, от своих спецслужб. Тем более, что по сведениям, полученным неофициально от сотрудника СБУ, активнее всего на территории Украины работают разведки России и Польши. И пока я прикидывал, как лучше начать этот разговор, вдруг оказалось, что Святослав тоже молчит и очень сосредоточенно смотрит в чашку. «У меня к тебе есть одно дело», – решил начать я, но Святослав успел это произнести раньше.

– У меня к тебе есть одно дело. Несколько странное, но я надеюсь – ты мне поможешь.

– Ты будешь смеяться, но я тебе хотел сказать почти то же самое. Но раз ты начал первый – первый и говори.

– Понимаешь, Саша. Когда мы вошли в Чечню… в смысле, наши войска, мне пришла в голову дурацкая мысль покопаться вокруг этого. Ну, там, поискать на фоне всех наших неудач и потерь чего-нибудь сенсационного. Поговорил с некоторыми ребятами, которые были там, кое с кем из теоретиков. Вышел случайно на одного парня из военной разведки. И стал накапливаться неплохой материал. А потом внезапно количество перешло в качество. Я получил на руки материалы, которые никак не смогу опубликовать здесь. Я имею в виду Россию.

Я присвистнул, но, скорее, чтобы подбодрить Святослава. В конце концов у меня тоже материал, который я не могу опубликовать. Даже госбезопасность от него отказалась.

– Чтобы не вдаваться в подробности – произошла небольшая утечка информации из Министерства обороны. И эти документы, вернее, их копии попали ко мне в руки.

Теперь уже я присвистнул совершенно искренне. И я таки понимаю Святослава. В конце концов, утверждают, что Холодов работал именно с материалами из Министерства обороны.

– Может быть, я совсем сошел с ума, но выводы, которые я сделал на основании этих документов, меня несколько насторожили, выражаясь аккуратно. Я попытался их уточнить, но тот источник, через который я копию получил, исчез.

– Это как?

– Ну, уехал в длительную командировку, а я искать его по вполне понятным причинам не могу. Чтобы и самому не засветиться и его не подставить. Когда я после этого попытался прозондировать почву на предмет обнародования документов, мне знающие люди посоветовали не умничать и поберечь здоровье.

– Видно, действительно, знающие люди, – сказал я и удивился, насколько сходно мы действуем в экстремальных ситуациях. Вначале – набор информации без всякой опаски, затем проверка выводов, осознание опасности и консультация у знающих людей. Потом – решение следовать умному совету и дикое желание все-таки опубликовать полученную информацию.

– Можешь назвать это глупостью, можешь назвать это патриотизмом, но я считаю, что эти документы стоит обнародовать. Такую документированную информацию получают раз в жизни.

– Угу, после чего жизнь сразу заканчивается. Чем я могу тебе помочь?

– Если я не могу опубликовать всего у нас, то на Украине, мне кажется, это опубликуют с удовольствием. Понимаешь, это касается высшего армейского руководства и, не исключено, кое-кого из руководства политического.

– Ты хочешь чтобы я?..

– Может быть, ты сможешь? Нет – и я плюну на все это. Можно, конечно, передать информацию «за бугор», но мне почему-то кажется, что там ее не опубликуют.

Мы помолчали. С одной стороны, очень интересно. С другой стороны, наш «Еженедельник» республиканским называем только мы. Обычная городская газета с амбициями. Не уверен, что публикация этих документов у нас произведет нужное Святославу впечатление. И я изложил ему все это.

– Если честно, то мне не приходится выбирать. Опубликуете у себя, а там, глядишь, еще кто-нибудь перепечатает.

– Тогда так – я тебе отдаю свои бумаги, с моими проблемами такого же рода, а ты мне показываешь свои документы. По рукам?