Игра втёмную

1 Мая. Необычные события одно за другим потрясали Сайгон. Сквозь стрельбу и застилающий небо дым пожарищ сотни тысяч горожан потянулись к центру города. Два военно-морских судна США высадили на пристань десять тысяч беженцев, уставших от войны. Люди надеялись, что здесь они больше не увидят военных действий, и рядом с ипподромом возник целый палаточный городок.

Неподалеку от укрепленного района Катина, где окопалась группа из секты Биньсюен, Всеобщая конфедерация труда совместно с лодочниками организовала митинг по случаю Международного дня трудящихся. Рядом проходил другой митинг, организованный Всеобщей федерацией трудящихся-католиков. Выступало множество ораторов. Главной темой из всех обсуждений была проблема мира. Поднимались также вопросы повышения жизненного уровня, демократизации. От властей обеих частей страны требовали быстрее провести переговоры, установить нормальные отношения, чтобы путем всеобщих выборов прийти к объединению страны. Осуждали колонизаторов и феодалов. Некоторые ораторы выкрикивали антикоммунистические лозунги. Перед зданием городской мэрии проходила церемония повиновения правительству, В церемонии принимали участие пять батальонов и две роты под командованием начальника штаба организации Биньсюен.

В боевых действиях стали принимать участие еще две новые организации. Так, часть гвардейцев прибыла из Далата. Она подожгла почтамт и тем самым серьезно поддержала группу Виньсюен в укрепленном районе Катина. Она также захватила военную радиостанцию и госбанк. Этот отряд находился под командованием генерала Чинь Минь Тхе.

Военная радиостанция передала приказ начальника генерального штаба Нгуен Ван Ви: прекратить огонь, дожидаться возвращения на родину представителя главы государства с особым приказом Бао Дан. Этим представителем главы государства был генерал Нгуен Ван Хинь. Он вылетел из Калькутты, но полетел не прямо в Сайгон, а в Пномпень, где ему предстояло заслушать доклады об обстановке в стране.

В свою очередь радиостанция Сайгона также передала приказ начальника генерального штаба. Но им она назвала Ле Ван Ти. Он отдал приказ гвардейским подразделениям немедленно уйти из города и вернуться в места дислокации.

Через какое-то время аналитики, изучающие события тех дней, выдвинули гипотезу, что если бы генерал Ви решился открыть огонь, то Нго Динь Зьем оказался бы в чрезвычайно затруднительной ситуации. Но дело в том, что генерал Ви, как и генерал Хинь — представитель Бао Дая, ничего не сделал, чтобы обосновать свою деятельность хоть какими-нибудь идейными соображениями. Оба действовали, как заведенная машина. В больших и малых делах, которые они совершали, чувствовалась рука французов — их хозяев, а французы обращались с ними, как с марионетками, просто дергали за ниточки. Сами они к этому времени уже потеряли право решающего слова в Индокитае. Поэтому гипотеза некоторых аналитиков, что ситуация могла пойти каким-то другим путем, не имеет серьезного основания.

Тот факт, что Чинь Минь Тхе объединил свои силы с сектой Каодай, имело важное мобилизующее значение для решения Нго Динь Зьема. Правительственные войска приободрились. В рядах Биньсюен усиливалось брожение.

Вечером 2 мая правительственные войска перешли в наступление. В их распоряжении имелись пехотный полк и три батальона парашютистов, они образовали вокруг биньсюеновских войск широкое кольцо. Три тысячи солдат Чинь Минь Тхе двинулись в наступление. Его целью было овладеть главной ставкой Биньсюен.

Командование Биньсюен со страхом ожидало этого часа.

Оно понимало, что для Биньсюен настал полный крах. Моральный дух Бай Виена был, по существу, сломлен уже тогда, когда Поль Эли сообщил, что французская армия не может помочь ничем иным, кроме как постараться переправить вертолетами и небольшими судами членов семей организации Биньсюеп на французские военные корабли, пришвартовавшиеся у мыса Кап. У Бай Виеиа вдруг разом все рухнуло. Фронт общенациональных сил, несмотря на договоренность о совместных действиях, скрепленную подписями всех его участников, не мог добиться согласованного выступления. Более того, армия каодаистов строила всевозможные козни другим участникам фронта, часть вооруженных подразделений Хоахао присягнула на верность Нго Динь Зьему.

Леон Леруа проводил время в объятиях любовниц. Вместо того чтобы, как он обещал, развернуть наступление, он готовил чемоданы к отправке во Францию. Французская армия, вьетнамские офицеры, находившиеся под французским влиянием, сохраняли просто непонятный в сложившейся ситуации нейтралитет. Живописная картина успехов, которую так лихо рисовали эксперты Бай Виена, день ото дня тускнела. Генерал Ви и генерал Хинь только и делали, что изображали кипучую деятельность. Глава государства Бао Дай продолжал пребывать в состоянии полусна.