Игра вынужденных убийц

– Конечно, они чувствовали ответственность за планету и тех людей, что продолжили жить на поверхности, а потому оставили там своих поверенных. Считается, что в той стене не просто лица, а закованные в вечность хранители правды и справедливости. Они должны были наблюдать и дарить людям истину, испуская из своих глаз лучи света. Эти лучи устроены так, что их смогли бы прочувствовать хорошие люди в любой точке планеты, совершая великие открытия для ее спасения, и были бы невидимыми для плохих. Но глупые представители человечества тысячелетиями старались утащить хоть камушек из этой стены, тем самым лишая стражей силы. Потому как, чем меньше останется от изображения, тем оно слабее. Если найти такой камень, принести к храму лиц и вставить его на свое место, именно туда, откуда он был украден, то в благодарность боги простят тебе все твои грехи, а мир станет чуточку лучше.

– Но даже немного этого света, для нашей планеты – это очень важно, – уверенно закончила рассказ отца Ия и довольно выдохнула, словно сейчас все встало на свои места.

Пейзаж за окном начинал оживать, и редкие люди, почему-то спешащие куда-то в девять утра тридцать первого декабря, закутавшись в шарфы, боролись с холодным ветром.

У Александрии был такой камень. Её дед, которого она, к сожалению, не застала, был археологом и участвовал в экспедиции в тот сказочный город. Но даже будучи человеком образованным и сведущим в данной области, он не удержался и поступил, как и все туристы, увезя оттуда камень из стены, фрагмент лица, о чем жалел потом всю свою жизнь. Однажды, когда камень уже был у него в коллекции и лежал, как и все подобного рода сувениры, на полке, собирая московскую пыль, он нашел записи одного своего коллеги, жившего еще в царской России. В них тот описывал разговор с местным жителем и эту легенду, в которую в окрестностях Тиуанако верят безоговорочно. Загоревшись идеей, дед собрал множество упоминаний об этой легенде в разных источниках, в том числе в архивах русского географического общества, и навязчивая мысль отвезти камень прочно поселилась в его голове. Она, словно муха, которую отгоняешь, но та садится на тебя снова и снова, будоражила сознание уже пожилого на тот момент человека. Но смутное перестроечное время не позволило ему это сделать, тогда приходилось думать, как выжить, тут уж не до путешествий в Южную Америку.

Василий с детства читал записи своего отца Александрии как сказку, но не простую, а подтвержденную артефактом, настоящим камнем, что лежал на полке. Он сам не верил в это, считая историю простой легендой, а потому спокойно отдал камень дочке как талисман. Александрия же, напротив, поверила в нее безоговорочно и, когда ей было скучно или тревожно, сжимала камень в руке, мысленно обещая себе когда-нибудь отвезти его на место. Василий, когда видел в глазах дочери эту непререкаемую веру, даже ругал ее, объясняя, что это все сказки, но дочка его не слушала.

«Какое мне загадать желание на Новый год? – подумала девочка про себя. Спрашивать отца было бесполезно, он и так сильно переживал. – О желании надо побеспокоиться заранее, потому что в двенадцать можно не успеть и загадать какую-то глупость».

Так у нее получилось в прошлом году. Подняв бокал с лимонадом за праздничным столом, Александрия в последний момент поняла, что не продумала желание досконально. Нет, конечно, желаний у нее была масса, но, когда куранты уже били и надо было произнести его про себя, выбрав одно-единственное, она стала в спешке загадывать все подряд.

«А так быть не должно, это неправильно, желание должно быть самым важным. Может, загадать, чтобы камень вернулся на свое место? Ведь даже немного света для планеты – это важно».

– Ну что, мы приехали, – сказал отец со вздохом. Александрия каждой клеточкой своего тела почувствовала, как сильно он не хочет туда идти.

– Так надо, – вдруг сказал он вслух, словно услышав мысли дочери.

Перед ними было высокое здание, все из стекла и бетона, похожее на красивый карандаш, воткнутый каким-то великаном в центр небольшой площади. От вида этого странного сооружения и одинокой, качающейся на ветру елки у входа у двенадцатилетней девочки тоже засосало под ложечкой.

«Это от сладкого», – успокоила себя Александрия и улыбнулась отцу:

– Ну, надо, значит надо, – сказала она как можно бодрее, открыла дверь и шагнула в метель.

Глава 2 Смерть да жена – богом суждена