Игра зеркал

— На вашем месте я бы поставил на Алекса Рестарика.

— Что заставляет вас так думать?

— У него была хорошая возможность убить. Он был в парке, в своей машине, совсем один.

— А зачем ему убивать Кристиана Гэлбрандсена?

Уолтер пожал плечами.

— Я иностранец. И мне трудно понять все здешние семейные истории и проблемы. Может, старик что-то узнал об Алексе и хотел раскрыть все это Серроколдам.

— И к чему это могло бы привести?

— Они бы лишили его своих денег. А уж тратить-то денежки он умеет!

— Вы имеете в виду его театральные постановки?

— Так он это называет.

— Вы считаете, что он их тратит на что-то другое?

Уолтер снова пожал плечами.

* * *

Алекс Рестарик был весьма словоохотлив. Разговаривая, он много жестикулировал.

— Знаю! Знаю! Я — идеальный подозреваемый. Приезжаю сюда один, на машине, и вдруг в парке, на аллее, меня озаряет. Я даже не прошу вас меня понять. Догадываюсь, что это невозможно.

— А может быть, мне и повезет, — иронически заметил Карри.

Но Алекс продолжал:

— Иногда бывает бесполезно пытаться понять, как и почему… Правда! Приходит мысль, идея… и все остальное меркнет, исчезает, как облака. На следующей неделе я ставлю в театре «Ночи в Лаймхаузе». И вот вчера вечером я вдруг увидел удивительную декорацию… Освещение, о котором я мог только мечтать. Казалось, туман отбрасывал свет фар. И, отраженный туманом, этот свет впыхивал на стенах построек. Тут было все: выстрелы, быстрые шаги, шум мотора…

Инспектор перебил его:

— Вы слышали выстрелы? Где?

Алекс небрежно махнул своими гладкими ухоженными руками.

— Где-то в тумане, инспектор. Это и впрямь было великолепно!

— А… вам не пришло в голову, что происходит нечто серьезное?

— Серьезное? Почему?

— Разве вы так уж часто слышите револьверные выстрелы?

— Я так и знал, что вы не поймете. Эти выстрелы! Они же так подходили к сцене, которую я себе в тот момент представлял. Мне нужны были выстрелы… опасность… истории с наркотиками… подозрительные сделки… И абсолютно было наплевать на то, что эти выстрелы означали на самом деле!

— Сколько выстрелов вы слышали?

— Не знаю! — выкрикнул Алекс, которого безумно раздражало это грубое вмешательство в ход его мыслей. — Два или три!.. Два подряд, это я хорошо помню.

Инспектор Карри покачал головой.

— А быстрые шаги, о которых вы упоминали — с какой стороны вы их слышали?

— Они слышались сквозь туман. Где-то около дома.

— Это наводит на мысль, — тихо сказал инспектор — что убийца Кристиана Гэлбрандсена шел по улице.

— Ну конечно! Почему вы в этом сомневаетесь? Надеюсь, вы, по крайней мере, не думаете, что он шел из дома?

Не замечая этого вопроса, инспектор спокойно сказал:

— Интересуют ли вас яды, мистер Рестарик?

— Яды? Но Кристиана ведь не отравили, прежде чем в него выстрелить! Это уж совсем походило бы на полицейские романы!

— Нет, его не отравили. Но вы не ответили на мой вопрос.

— В ядах есть нечто соблазнительное. Яд — менее грубое средство, чем пуля, и более изощренное, чем кинжал. Ничего другого я вам, пожалуй, сказать не могу. Вы именно это хотели узнать?

— У вас когда-нибудь был мышьяк?

— Мне это никогда не приходило в голову. Если не ошибаюсь, мышьяк входит в состав препаратов, применяемых против мух и сорняков.

— Вы часто бываете в Стоунгейтсе, мистер Рестарик?

— Когда как, инспектор. Иногда не бываю неделями. Но всякий раз, когда есть возможность, я приезжаю сюда на выходные. Я всегда считал Стоунгейтс своим родным домом.

— Это заслуга миссис Серроколд?

— Я никогда не смогу отплатить миссис Серроколд за все, что она сумела дать мне: свою симпатию, понимание, привязанность…

— Плюс весьма кругленькие суммы, как мне кажется.

На лице Алекса появилась гримаса отвращения:

— Миссис Серроколд, инспектор, относится ко мне как к сыну и верит в мое искусство.

— Она когда-нибудь говорила с вами о своем завещании?

— Конечно. Позвольте мне спросить вас, инспектор, почему вы задаете подобные вопросы? За миссис Серроколд ведь не приходится волноваться?

— Надеюсь, что нет, — многозначительно произнес Карри.

— Что вы хотите этим сказать, черт побери?

— Если вам ничего не известно, то тем лучше для вас… Ну, а если знаете, то считайте, что я вас предупредил.

Когда Алекс вышел, сержант Лэйк повернулся к инспектору:

— Что за чушь он нам нес про туман?

Карри покачал головой.

— Трудно сказать. Может, у него и вправду талант. А может, просто любит легкую жизнь и высокопарные слова. Неизвестно. Он якобы слышал чьи-то шаги — правда ли это? Держу пари, что он это выдумал.

— С какой целью?

— С совершенно определенной целью. Мы еще до нее не дошли, но когда-нибудь доберемся.

— В конце концов, шеф, один из этих милых субчиков вполне мог потихоньку сбежать из своего заведения. В такой компании всегда найдется парочка взломщиков, и тогда…

— Нас очень хотят в этом убедить. Это ведь очень удобно. Но, видите ли, Лэйк, я скорее проглочу свою новую шляпу, чем поверю, что все было так на самом деле.

* * *

Когда Стефан Рестарик занял место брата, он тут же заявил:

— Когда произошла эта сцена между Льюисом и Эдгаром, я сидел за роялем и что-то потихоньку играл.

— Что вы тогда подумали?