Игра зеркал

— Вы говорите, я жестока. Жесток мир! Настанет день, когда он и со мной жестоко обойдется. А пока что я молода, красива, и меня считают чертовски соблазнительной, — ослепительная улыбка обнажила ее зубы. — Да, я нахожу это очень приятным. А почему бы и нет?

— Почему бы и нет? Я тоже задаю себе этот вопрос, — ответил Алекс. — При этом мне особенно хотелось бы знать, что вы намерены делать. Вы выйдете замуж за Стефана или за меня?

— Я уже вышла замуж за Уолли.

— Временно. Один раз ошибиться для женщины — нормально… Но что мешает ей эту ошибку исправить? После дебюта в провинции приходит время сыграть пьесу в Вест-Энде[3].

— И вы — тот самый Вест-Энд?

— Вне всякого сомнения.

— Вы действительно хотите жениться на мне? Я не могу представить вас женатым, — и Джина рассмеялась своим серебристым смехом. — Как вы меня позабавили, Алекс!

— Кстати, это мой главный козырь. Стефан гораздо лучше меня. Он очень красив и очень серьезен.

Женщинам такие нравятся. Но серьезный муж со временем утомляет. Со мною, Джина, вам скучать не придется.

— Не собираетесь ли вы еще сказать, что безумно меня любите?

— Даже если и так, я вам этого не скажу. Иначе было бы очко в вашу пользу. Нет. Все, что я намерен сделать — это лишь весьма прозаически предложить вам выйти за меня замуж.

— Мне ведь следует обдумать ваше предложение, — сказала Джина.

— Естественно. Кстати, для начала вам необходимо заняться Уолтером. Этот несчастный Уолли! Он мне очень симпатичен. Его жизнь стала сущим адом с тех пор, как он на вас женился. Он, даже не успев сообразить, что произошло, оказался прикованным к Башей колеснице и втянут в эту дикую атмосферу фамильной филантропии.

— Алекс, вы просто грубиян!

— Всевидящий грубиян.

— Иногда, — сказала Джина, — у меня создается впечатление, что я нужна ему меньше всего на свете. Он просто не замечает, что я существую.

— Вы даже пытались вызвать в нем ревность, а он и на это не отреагировал. Это очень скучно!

Джина резко подняла руку и звонко ударила Алекса по гладко выбритой щеке.

— Вот это да! — воскликнул молодой человек.

Порывистым ловким движением он обнял ее, и не успела еще Джина начать сопротивляться, как их губы слились в продолжительном и страстном поцелуе… Какое-то мгновение она еще отбивалась, а затем перестала…

— Джина!

Они отпрянули друг от друга. Вся красная, с дрожащими поджатыми губами, Милдред Смит буквально испепеляла их взором. Она только и смогла с трудом выговорить:

— Какой ужас!.. Девка! Пропащая! Презренное создание!.. Ты воистину дочь своей матери… Потаскуха!.. Изменяешь мужу… и к тому же еще преступница! Да! Это верно… Я это знаю!

— И что же вы знаете? Не будьте смешной, тетя Милдред!

— Я не твоя тетя, Боже сохрани! В наших жилах течет разная кровь! Ты забываешь, кто была твоя мать. Ты не знаешь, откуда она появилась! Но моего отца и мою мать ты знаешь прекрасно. Как они могли взять в дом такого ребенка? Дочь преступницы или проститутки! Как они не подумали, что пороки передаются по наследству? И я подозреваю, что твоя итальянская кровь вполне могла сделать из тебя отравительницу!

— Как вы смеете так говорить?!

— Я говорю то, что хочу! Кто-то пытался отравить мою мать. А кто способен на это? Кто получит в наследство большое состояние после ее смерти? Это ты, Джина. И полиция, будь уверена, это учтет!

Продолжая кипеть, Милдред быстро удалилась.

— Это какая-то патология, — сказал Алекс. — Совершенно очевидно, что патология. Но это очень интересно. К тому же возникает вопрос, кем же был этот каноник Смит… Чересчур праведным святошей? Или импотентом?

— Алекс, вы отвратительны! О, как я вас ненавижу! Ненавижу! — Джина дрожала от гнева, кулаки ее сжимались.

— К счастью, в складках одежды у вас не спрятан кинжал. А то дорогая миссис Смит смогла бы познакомиться с преступником, сделавшись его жертвой.

— Как смеет она говорить, будто я пыталась отравить бабушку!

— А подумайте, дорогая! Ведь у вас для этого достаточно побудительных причин.

Джина пристально посмотрела на него. Она была поражена.

— О! Алекс… Неужели полиция тоже так считает?

— Мне трудно представить, о чем думают люди из полиции. Они умеют хорошо хранить свои тайны и к тому же не глупы. Это мне напоминает…

— Куда же вы уходите?

— Посмотреть, чего стоит пришедшая мне в голову идея.

* * *

Ошеломленная Кэрри-Луиза скептически посмотрела на своего мужа. Затем с трудом произнесла:

— Ты считаешь, что кто-то пытался меня отравить. Но ты же не можешь… Я абсолютно не в состоянии в это поверить.

— Мне так хотелось уберечь тебя от всего этого, моя дорогая! — тихо сказал Льюис.

Мисс Марпл, сидевшая рядом со своей приятельницей, понимающе кивнула головой.

— Это действительно так, Джейн?

— Боюсь, что да.

— Но тогда… — миссис Серроколд осеклась, однако тут же продолжила. — Я всегда считала, что умею отличать истинное от ложного. Все происходящее кажется мне нереальным. Я могу во всем ошибаться. Но кто бы мог захотеть для меня такой ужасной смерти? И разве есть в этом доме кто-то, кто мог бы желать мне ее…

В тоне ее по-прежнему звучало сомнение.