Игра зеркальных отражений

— Есть извинения, которые приносят просто так… для галочки, чтобы оправдаться перед кем-то, совершенно не признавая своей вины. Я же умею видеть ошибки, но вот прошу прощения за них впервые. И поэтому, мне бы не хотелось, чтобы ты как-то реагировал на мой монолог. Просто прими эти слова, и всё… — подойдя ближе, уселась на корточках напротив заметно нервничающего Тимура и продолжила, уже уверенней. — Прости за шлем… я знаю, что иногда веду себя, как психованная истеричка, так что… поверь, были бы у меня деньги, я бы обязательно заплатила за новый. А ещё прости за ту шутку с преследованием — это была не моя идея, но я принимала в ней участие, значит — тоже виновата. А ещё прости за поцелуй в подъезде… — поток откровения лился из меня, как из рога изобилия. Как это раньше я не знала, что от принятия собственных ошибок может становиться легче? — Я сама тебя спровоцировала и сама притащила в свою квартиру, и знаешь, с большим удовольствием пошла бы до конца, но благо в самый нужный момент проснулся здравый смысл и вернул меня из мира иллюзий, — на моих губах растянулась грустная улыбка. — Это всё что я признаю. И ты вправе принимать или не принимать эти извинения, но знай, они были искренними.

Закончив свою эмоциональную тираду, я ловко обогнула немного ошарашенного парня и быстро спустилась вниз.

— Арина, ты не простудилась? — поинтересовался Гоша, когда я снова оказалась в студии, видимо, обратив внимание на мой, мягко говоря, болезненный вид.

— Нет, — отмахнулась я, и снова попыталась изобразить улыбку, но получился лишь странный унылый оскал больного волка. В этот раз проницательность Кармина его не подвела и, подхватив со стола свою сумку, он ловко перекинул её через плечо и подтолкнул меня к выходу.

— Поехали, отвезу тебя домой, — сказал он, улыбнувшись. — Мне всё равно нужно в твою сторону, а репетировать сегодня ты явно не в состоянии.

— Ладно, — нехотя согласилась я, хотя если честно, больше всего сейчас мечтала о том, чтобы как можно скорее оказаться под защитой мощный стен собственной квартиры.

— И когда ты уже заберёшь машину из ремонта? — спросил Лер, стараясь вывести меня на разговор. Наверно его сильно тяготило моё странное угрюмое молчание.

— Сегодня забрала, — тихо ответила я, медленно спускаясь по крутым ступенькам лестничных пролётов.

— И где же она? Что-то мне не верится, что ты так промокла, пока бежала от парковки до входа.

— Она у кафе на набережной.

— Боюсь даже спрашивать, что она там делает? — с нескрываемой иронией поинтересовался парень. — А ты, что пешком шла?

— Была не в состоянии сесть за руль, — честно ответила я, опуская взгляд.

— Кто-то обидел? Твой маньяк снова объявился? — он остановился на площадке, и выглядел сейчас очень серьёзным и озадаченным.

— Сама я себя обидела, причём, неоднократно! — выпалила, не подумав, чем только разогрела любопытство Валеры. Но вовремя спохватилась, и поспешила уйти от темы, сильно ускорив шаг.

Жаль, что от Лера так просто не скроешься.

— Ты сделала что-то, о чём теперь жалеешь? — осторожно спросил он, нагнав меня у самого выхода.

— Если хочешь знать, я искренне жалею о таком огромном количестве поступков, что не хватит и тысячи листов, чтобы всё это записать! — мой ответ звучал громко, и в нём красными нитями сквозили горечь и раздражение. — А самое хреновое в том, что я поняла это только сегодня!

Верно рассудив, что трогать меня не стоит, Кармин снова позволил мне уйти вперёд, и в этот раз решил больше ничего не спрашивать. В такси мы всю дорогу молчали, а когда он вызвался проводить меня до двери дома, я лишь отмахнулась и устало поплелась по мощёной дорожке к своему подъезду. Струи дождя всё так же скатывались по лицу и волосам, а на душе всё ещё было тошно и паршиво. Но теперь… мне предстояла огромная работа над собой и собственными взглядами на мир и людей. А главное, мне было жизненно необходимо пару вёдер успокоительного, потому что в противном случае, можно просто сойти с ума.

Захлопнув за собой дверь квартиры, я медленно сползла по ней на пол и с силой ударила кулаками по ламинату. Меня переполняли разные противоречивые чувства, и их было столько, что и не передать. Я злилась на собственную глупость, ужасалась своей жестокости, и никак не могла понять, когда усела превратиться в такую тварь.

Подумать только, из-за моей выходки девочка вскрыла вены… И это только один случай! А сколько раз я вытворяла подобное? Скольким хорошим мальчикам на всю жизнь испортила мнение о женщинах? Нет… вряд ли кто-то из них меня любил на самом деле. Но по гордости и самолюбию я всегда била мастерски. Да и вообще! С трудом верится, что такую как я можно полюбить… По крайней, мере мне таких идиотов ещё не попадалось.

В пустой квартире стояла какая-то блаженная тишина и чувствовался едва различимый аромат свежеиспечённого пирога. Наверно именно это меня и смутило, потому что при всём своём кулинарном таланте Геля хронически не умела готовить выпечку, и к муке предпочитала не прикасаться. Но тогда чем может так пахнуть?