Игра зеркальных отражений

— Что же ты ей за это пообещал? — поинтересовалась я. — Ленка никогда ничего не делает просто так. А чтобы заставить её покинуть клуб нужно предложить ей как минимум пару ящиков коньяка.

— Три билета на наш концерт по презентации нового альбома, один ящик Рэд Лейбл и последним условием было то, что к тебе мы едем на мотоцикле, — с шальной улыбкой ответил Тим.

— Вот вымогательница! — улыбнулась я. Хотя… Ленка была в своём репертуаре. Она никогда не помогала кому-то малознакомому просто так, но и деньги брать отказывалась. У неё всегда хватало фантазии выпросить именно то, что было нужно. — Ладно… с ней всё предельно ясно, но зачем это понадобилось тебе?

Нервное напряжение медленно нарастало и, опустошив один бокал бренди, я тут же налила следующий.

— Мириться пришёл, — поднимая на меня полный сожаления взгляд, ответил блондин.

— А разве мы ругались? — усмехнулась я. — Знаешь, для того чтобы поругаться, нужно хоть как-то общаться, а у нас тобой даже этого никогда не получалось. Наверно, мы просто несовместимые личности. Как мороженое и костёр!

— Как горящий уголь и холодный ручей… — тихо добавил Тим, будто раздумывая о правильности такого сравнения. — Наверно, ты права, но… Нам придётся работать вместе ещё довольно долго, и поэтому я здесь.

— Мириться, значит, — повторила я, задумчиво прокручивая в руках пузатый бокал, и делая несколько больших глотков. От того как бренди медленно растекался по организму, становилось как-то несравнимо спокойнее и проще, что в данном случае было мне жизненно необходимо.

— Ты сегодня извинилась передо мной, и я видел, что говорила ты искренне. Так позволь и мне высказаться… — он аккуратно забрал из моих рук бокал и, усевшись прямо на пол передо мной, оказался угрожающе близко. Но теперь я очень хорошо видела его глаза, и могла с точностью оценить всю степень его честности.

— Я тебя слушаю, — отстраняться или пересаживаться я не стала, хоть такая мысль и промелькнула в голове. Но… от Тима исходила какая-то странная внутренняя сила, которая притягивала меня, подобно большому магниту.

— Мне нелегко говорить, — начал он. — Вообще всегда трудно признавать собственные промахи, а уж тем более извиняться за них перед другими, но… Я бы хотел попросить прощения за все свои угрозы… за каждое нанесённое тебе оскорбление. За аварию и за мои претензии по поводу шлема. За грубость. А за вчерашнее, вообще приношу тройные извинения.

— Это ещё почему? — удивилась я, в красках вспоминая вчерашнюю ссору.

— Я не имел никакого права лезть в твою личную жизнь.

— Ничего себе, какие признания! — бросила я с улыбкой. — Хочешь сказать, что и впредь не станешь этого делать? — в голосе было слишком много иронии, что явно выражало моё недоверие к его словам.

— Я постараюсь, — честно ответил парень, придвинувшись ещё ближе. — Но… знаешь, за что никогда не стану извиняться? — Он потянул меня за руку заставляя подняться, и легонько приобняв за талию притянул ближе. — За это…

Его губы коснулись моих и, чего бы ни говорил об этом здравый смысл, я ответила Тиму. Причём с огромной охотой. Может, в этот момент моего морального истощения ослабленной душе было просто необходимо нечто подобное. Наверно ей и правда хотелось тепла… ласки… нежности… Чувствовать себя хоть кому-то нужной. Пусть даже ненадолго.

Сообразив, что сопротивляться я не намерена, и даже совсем наоборот, Тим немного отстранился, а на его довольном лице появилась шальная улыбка.

— Судя по всему, за это ты тоже извиняться не станешь, — усмехнулся он.

— Извиняются только за то, о чём жалеют, — ответила я, запуская пальцы в его волосы у самой шеи. — Знаешь… мне сегодня было очень паршиво, а с тобой стало намного легче. Так что… можешь считать меня кем угодно, но…

— Что «но»? — спросил Тимур, нежно касаясь губами моего плеча, с которого странным образом сползла бретелька лёгкого домашнего сарафана. От этих прикосновений, по телу прокатилась тёплая волна, а здравые мысли окончательно покинули голову.

Вернувшись к губам, он снова меня поцеловал, но теперь уже куда более чувственно. И медленно растворяясь в его объятиях, я бесцеремонно просунула руки под его футболку. Его кожа оказалась тёплой и какой-то очень приятной, и мне отчего-то хотелось прижаться к нему всем телом, а не только руками, и в этот момент, словно читая мои мысли, он аккуратно стянул с меня сарафан. И если бы вовремя не снял с себя эту пресловутую футболку, я бы попросту её разорвала. Причём с большим удовольствием.

Поцелуи становились всё жарче и напористей, а ощущение чужой теплоты и близости как-то очень приятно согревало душу. И в этот момент я вдруг подумала, что очень давно не ощущала подобных эмоций. Ведь это патологическое недоверие ко всему миру просто не позволяло раскрыться для кого-то… пусть и ненадолго. А само присутствие Тима странным образом возвращало меня к жизни. В этот момент я была уверена только в одном — если он сейчас уйдёт, мне будет очень плохо.

— Так что ты хотела сказать? — прошептал Тимур, покрывая лёгкими поцелуями мою шею и медленно спускаясь к груди.